Человек, который ненавидел Маринину - Ирина Волкова Страница 57

— Я никогда не был так серьезен. Так что ты мне ответишь — “да” или “нет”? Что с тобой? Почему ты плачешь?

— Да, — прошептала Марина, пряча лицо у него на груди.

* * *

Вернувшийся домой Юра Демарин чувствовал себя так, словно по нему пару раз проехался асфальтовый каток. Не то чтобы у него болело что-то конкретное, скорее это было ощущение мучительного глобального дискомфорта. Голова кружилась, ныла шея, дыхание то замирало, то учащалось, а по всему телу прокатывались волны то жара, то холода.

Мысли, обычно четкие, ясные и последовательные, путались и наслаивались друг на друга, как цветовые пятна на картинах бездарных абстракционистов. Впервые в жизни Демарин познал на своей шкуре, что такое психосоматические проявления внутреннего конфликта.

Вот уже несколько часов Юра отчаянно притворялся перед самим собой, что ни внутреннего конфликта, ни отчаянной борьбы с самим собой нет и в помине, что надо просто отвлечься, заняться работой — и все пройдет. Но, как ни странно, мысли о любимой работе вызывали устойчивое отвращение, а отвлечься никак не удавалось.

Ссутулившись, как усталая домохозяйка, Демарин побрел в ванную комнату и, открыв кран с холодной водой, щедро плеснул ее на лицо и шею, не заботясь о том, что вода намочила рубашку и потекла вниз по груди и животу.

Затем Юра поднял голову и посмотрел в зеркало, встретившись с воспаленным блуждающим взглядом отражающегося в нем незнакомца. У незнакомца были вспухшие красные веки и искаженное страданием лицо многолетнего обитателя “Белых столбов”.

"Нет, этого не может быть, — подумал он. — Это же просто абсурдно. Так не бывает”.

Теперь Юра лучше понимал Крестовоздвиженского. По сравнению с ним Гоша держался молодцом.

Демарин испуганно посмотрел в глаза своему двойнику, словно умоляя его о помощи.

— Я влюбился, — тоскливо произнес он, не узнавая собственного голоса. — Я по уши влюбился в эту долбаную сюрреалистическую проститутку. Как я мог? Это же настоящая шлюха, которой место в исправительной колонии. Я всю жизнь презирал подобных женщин. Моя бедная мама умрет от стыда, если узнает, до чего докатился ее сын. Ты мог вообразить, что со мной случится нечто подобное?

Двойник в зеркале укоризненно покачал головой. Похоже, такого он от Юры действительно не ожидал.

* * *

— О боже! — с ужасом воскликнула Марина. — Нет! Мы не можем пожениться!

— Почему? — удивился Мапота. — Что нам мешает? Егор ведь умер, а я не женат.

— Проклятье! Ну почему мне так не везет? — в отчаянии стукнула кулаком по матрасу Буданова. — С тобой я совсем оторвалась от реальности. Ты-то не женат, зато я жената!

— Ты? Жената? Ты имеешь в виду — замужем? Как это? Только не говори, что у тебя было два мужа.

— Ты что, забыл? — горько усмехнулась девушка. — Я не замужем, а именно жената, и не на ком-нибудь, а на самой Анастасии Каменской. Так что сейчас ты лежишь в постели не с Мариной Будановой, а с Алексеем Чистяковым, гребаным рыжим гением математики.

— О господи! — простонал мулат — Этого еще не хватало! Но ведь ты была замужем за Егором, и, похоже, твой брат к этому нормально относился. Ты же вроде упоминала, что он считал это частью легенды.

— Я вышла замуж за Егора, когда у Игоря только начиналось раздвоение личности. Кроме того, в книгах Марининой Каменская и Чистяков тоже не сразу поженились, и у Чистякова бывали романы с другими женщинами. Так что брат нормально воспринимал тот факт, что мы жили отдельно и время от времени встречались. Постепенно Игорь решил, что мы жених и невеста, а потом я выгнала мужа, брат переехал ко мне, и уже никто не смог бы его разубедить в том, что мы поженились. Но теперь мы живем вместе, и все значительно усложнилось. Представь, как отреагировала бы Каменская, если бы Чистяков неожиданно завел роман с мулатом-стриптизером.

— Понятия не имею, — вздохнул Мапота. — Я же не читал Маринину. Но так тоже не может продолжаться. Придумай что-нибудь. Сделай меня частью легенды. Ты можешь наврать, например, что я агент ЦРУ, работающий на территории России в сотрудничестве с русскими спецслужбами. Возможно, эта идея придется по душе твоему брату. Или, наоборот, скажи, что я иностранный шпион и “плохой парень” и тебе надо, притворяясь женщиной, выйти за меня замуж, чтобы расстроить угрожающие безопасности нашего государства планы иностранной разведки.

— Кошмар! — покачала головой Марина. — Ну почему у меня все не как у людей? Почему я не могу просто выйти замуж за любимого человека и быть счастлива?

— Ты будешь счастлива. Я тебе обещаю.

— Я в этом не сомневаюсь, — улыбнулась Буданова. — Я буду счастлива, даже если ради этого мне придется выйти замуж за иностранного шпиона, угрожающего безопасности нашего государства.

Генерал Елагин задумчиво перелистывал страницы дела по убийству Владимира Стернина. Было очевидно, что убийство совершено профессионалом. Выстрел был произведен из пистолета “макаров” с расстояния шести метров точно в сердце. Пистолет водолазы нашли на дне реки рядом с местом убийства. Номера серий спилены. Генерал нажал кнопку селекторной связи. — Срочно вызовите ко мне секретаршу Владимира Стернина, — сказал он.

* * *

"Нет, это ненормально, — решил Юра Демарин. — Что со мной происходит? Я же буквально разваливаюсь на куски — и все от того, что увидел эту чертову эксгибиционистку в пеньюаре. Так не может продолжаться, иначе я просто сойду с ума. Это ведь не любовь. Это не может быть любовью.

"Таких женщин не любят. Их только желают. Это как наваждение. Это… это…”

Демарин замялся, стесняясь подобрать подходящее слово.

"Я должен доказать себе, что я способен держать свои чувства под контролем, — решил он. — Я не позволю этой женщине испортить мне жизнь. Я вернусь к ней и снова допрошу ее. Работа прежде всего. Пусть видит, что на меня ее чары не действуют. И чтобы никаких дрожащих коленок и спутанных мыслей. Я буду спокойным, холодным и сдержанным, как настоящий профессионал своего дела”.

Юра уже в пятый раз за час подошел к зеркалу, изучая свое отражение. Он криво улыбнулся, подражая Сталлоне и надеясь, что эта улыбка придаст его лицу столь необходимое ему выражение снисходительной и насмешливой мужественности “крутого парня” и уверенного в себе профессионала. Однако в зеркале отражалось встрепанное растерянное существо с панически вытаращенными глазами, выражение которых совершенно не соответствовало причудливому изгибу губ, наводившему на мысль о заболевании лицевых нервов.

"Допросить Селену, допросить Селену, — навязчиво билась у Демарина в мозгу одна и та же мысль. — Черт, о чем же ее допрашивать? Зачем мы вообще к ней приходили?”

Юра знал, что ответ на этот вопрос существовал, но он таился где-то в глубинах его подсознания и упорно не хотел оттуда выныривать. Более того, Юра, как ни старался, вообще не мог вспомнить, о чем они говорили. В его воображении всплывал лишь золотистый курчавый треугольничек, открывающийся в распахнутом пеньюаре, тяжелые груди художницы, ее волосы, ее бедра, притягательные, как тарелка пышущих жаром пончиков для сидящего на диете толстяка, ее глаза…