Кидалы в лампасах - Сергей Донской Страница 56

– Не понимаю! Ты не смеешь своевольничать. Ты моя тень, ясно?

– Й… й… ясно.

– Повтори.

– Я т… тень, – послушно кивнула Алиса, отбивая зубами дробь за дробью. – Н-но оч-чень ч-чистоплотная т-тень.

– Дура, – выговаривал ей Хват, выволакивая ее на противоположный берег. – Вода в реке ледяная, а переодевать тебя не во что. И спирта нет, чтобы тебя растереть.

– И н-не н-надо, – ответила Алиса. Улыбка ее была отважной, а губы – синими, почти фиолетовыми.

– Где твои босоножки?

– Т-течением унес-сло.

– Лучше бы тебе голову унесло, – сказал Хват в неожиданной для себя учительской манере. Скинув рюкзак, он достал оттуда две пары толстых шерстяных носков и бросил их к ногам девушки со словами: – Надевай. Босиком ты и километра не пройдешь.

– С-с-спасибо, – пискнула Алиса.

– Может, белье мое наденешь? – грубо спросил Хват.

– К-какое белье?

– Трусы, какое же еще. На тебя великоваты будут, но зато сухие.

– Ни за что! – дрожь из голоса Алисы моментально улетучилась.

– Почему? – упорствовал Хват. – Можно какой-нибудь веревочкой перепоясать, чтобы, гм, крепче держались.

– Я же сказала: я не бамбино. – Алиса яростно помотала мокрыми волосами, кончики которых хлестнули ее по щекам. – Девушки не ходят в мужских трусах на веревочке.

– Ох и упрямая же ты, – заключил Хват, демонстративно отвернувшись от спутницы. – Хлебну я с тобой лиха, майская утопленница.

Голос его был преисполнен мрачной уверенности, а на губах блуждала улыбка, которую, хвала господу, никто не видел. Очень уж счастливая она была. А потому – совершенно глупая, дурацкая. Неуместная.

В прежние времена, когда Михаила Хвата называли человеком без тени, он гордился этим неофициальным титулом и старался ему соответствовать. Теперь у него появилась тень – неуклюжая, своенравная, бестолковая. С профессиональной точки зрения это было форменным безобразием. Со всех других точек зрения Хвату это нравилось.

– Готова? – спросил он сухим, почти неприязненным тоном.

– Готова, – подтвердила Алиса. – В этих носках я чувствую себя последней дурой, но я все равно готова. Командуйте.

– Надеюсь, водных процедур больше не будет?

– Я тоже надеюсь.

– Тогда потопали. – Хват зашагал вперед, предлагая Алисе следовать за ним.

– Погодите, – попросила она.

– Что еще? Не накупалась?

– Накупалась. Просто мне нужно туда… в кусты.

Все, на что оказался способным капитан Хват, это махнуть рукой – обреченно, устало, с видом человека, смирившегося с судьбой. Зато выражение его лица было таким, как у человека, который своей судьбой как раз очень и очень доволен.

* * *

Поляна, выбранная Хватом для привала, постепенно переходила в горный склон, вздымающийся кверху все круче и круче, словно окаменевший девятый вал, который однажды обрушится вниз. Земля все еще хранила дневное тепло, и воздух от этого казался довольно свежим, хотя на самом деле ночь была по-южному теплой, ласковой, бархатистой. Звезды, похожие на алмазное крошево, заполняли все небо, от края до края. Стоило лишь задуматься об их предположительном количестве, как голова начинала слегка кружиться, а ноги – подкашиваться. Во всяком случае, так казалось Алисе, запрокинувшей лицо к небу.

Второй переход за сутки основательно вымотал ее, кроме того, давала знать себя бессонная ночь. Она сидела на теплой земле, глядела на далекие звезды, слушала, как возится с рюкзаком ее неразговорчивый спаситель, и пыталась понять, что за удивительные голенастые птицы носятся вокруг, едва не задевая ее своим оранжево-зеленым оперением. Наконец это все же произошло. Алиса вздрогнула, отпрянула и… обнаружила, что уже не сидит, а лежит, свернувшись калачиком, чем-то заботливо укрытая, под надежной охраной странного мужчины, которого она успела привыкнуть называть на «ты», но который от этого не стал ни ближе, ни понятней.

– Долго я спала? – спросила Алиса хрипло.

– Два часа, – ответил Хват.

– Носки протерлись, – печально сообщила ему Алиса, разглядывая то одну пятку, то другую.

– Не беда, отсюда нам уже идти никуда не придется, – успокоил ее Хват.

– Мы останемся здесь навсегда?

– Мы улетим по воздуху.

– Ха, так не бывает, – неуверенно сказала Алиса, вскинув глаза к звездному небу. – Что-то не видать ни ангелов, ни шестикрылых серафимов.

Профиль Хвата сохранял полную неподвижность.

– Я вызвал по рации вертолет, – сказал он. – За нами прилетят через восемь часов. Можешь спать дальше. Я тебя разбужу, не сомневайся.

– Становится прохладно. – Обнаружив, что она укрыта грубой пятнистой курткой, Алиса села, набросив ее на плечи. – А не набрать ли нам веток для костра?

– Ни в коем случае. Костра не будет.

– Почему?

– Это не та страна, где уместно разводить огонь в ночи. Это Чечня. Тут выжить трудней, чем в амазонских джунглях.

– Ты бывал в амазонских джунглях? – Проследив за неопределенным пожатием плеч собеседника, Алиса вздохнула: – Бывал. Значит, профессионал. Военный специалист.

Хват впервые повернул к ней лицо.

– Что тут плохого? – спросил он. – По-моему, это самое подходящее занятие для мужчины.

– Убивать людей? – язвительно осведомилась Алиса.

– Уничтожать врагов рода человеческого, – возразил Хват.

– Не надо прятаться за красивыми словами. Суть-то от этого не меняется. На самом деле занимаешься тем, что убиваешь людей.

В молодости легко быть категоричной. Это – белое, это – черное, все строится на контрастах, а промежуточных оттенков не существует. Обычно Хват тоже старался жить по принципу «да или нет». Но сегодня его покоробило заявление вызволенной из плена девушки.

– По-твоему, Черный Ворон был человеком? – спросил он. – Кому-то в мире стало хуже от его смерти?

– Меня ни в чем убеждать не надо, – заверила его Алиса, выставляя перед собой растопыренные пятерни. – Ты поступил так, как поступил. Твое полное право.

Хвату стало обидно. Когда тратишь на человека время, силы и нервы, то рассчитываешь как минимум на элементарную благодарность. Надеешься, что перед тобой распахнут душу, а натыкаешься на стену сплошного непонимания. Остается лишь развернуться и уйти, хлопнув дверью… если таковая имеется. Если же нет, ты остаешься сидеть там, где сидел, и даже пытаешься делать вид, что ничего не произошло.

– Жрать хочется, – проворчал Хват. – Составишь мне компанию? Конечно, если моральные принципы позволят тебе принять шоколад и галеты из рук человека, которого ты считаешь убийцей.