Заживо погребенные - Линда Фэйрстайн Страница 54
Заживо погребенные - Линда Фэйрстайн читать онлайн бесплатно
– Согласен, детектив. Существуют письма его издателя, отчаянные письма, из которых следует, что он уже был алкоголиком. Там есть упоминания еще и о более пагубных пристрастиях.
– Каких пристрастиях? – оживилась я. Факт злоупотребления алкоголем и наркотиками фигурировал в делах Авроры Тейт, Эмили Апшоу, Джино Гвиди и других, чьи имена всплыли в последнее время. Интересно, могла ли и тут быть какая-то связь?
– Мнения членов сообщества по этому вопросу разделились, – сказал Зельдин. – Некоторые не хотят приписывать мастеру дополнительные грехи, помимо уже известных. Но большинство из нас убеждены, что По принимал опиум. Имеются письма, из которых следует, что он употреблял настойку опия.
– Как он мог при этом писать? – удивилась я. – Оставить столько блестящих произведений?
– По страдал от всех своих демонов, мисс Купер. Начиная с изуродованного детства, не наполненного ничьей любовью. Почти всю свою взрослую жизнь он был беден, хотя его работы были известны и признаны как в Америке, так и в Европе. К бедности прибавьте отчаяние от затяжной болезни жены, постоянную борьбу с собственными пагубными пристрастиями. И то, что он сам называл безумием – после смерти Вирджинии.
Мы молчали.
– Он умер один? – спросил Мерсер.
– Последние недели его жизни окутаны тайной, мистер Уоллес. Он уехал из Бронкса в Филадельфию, потом в Ричмонд, потом опять в Балтимор. Его нашли в винной лавке. Он был сильно пьян и невменяем. Друзья отвезли его в больницу – там он провел ночь, дрожа, в поту. Он разговаривал с призраками, которые мерещились ему на стенах палаты. Через несколько дней Эдгар По умер. Можно сказать, он был молод – сорок лет. «Господи, помилуй мою бедную душу», – были его последние слова.
– И все же, – сказала я, – хотя все это могло привести к полной неработоспособности, он сумел создать одни из лучших образцов поэзии и прозы на английском языке. Это просто необыкновенно.
– Настоящий гений. Измученный, истерзанный пытками гений, мисс Купер, – сказал Зельдин. – Если бы он не был успешным поэтом, у Эдгара Аллана По были все задатки серийного убийцы.
В дверь кабинета вдруг постучали и заглянули – Синклер Фелпс был готов отвезти Зельдина к мини-фургону.
– Мистер Фелпс, наш главный смотритель угодий, – встрепенулся Зельдин. – Кажется, вы познакомились с ним вчера вечером.
– Да, мы встречались, – ответила я.
Поздоровавшись со смотрителем, я представила ему Мерсера.
– Скажите им, Синклер, – кажется, они не верят мне. Когда я уходил во вторник, я не слышал о том, что у нас утонул доктор.
– Что вас интересует, мистер Чэпмен? Ведь это я сообщил о происшествии, – с готовностью сказал Фелпс. – Кроме 911, я набрал всего один номер – директора сада. Он предупредил меня, чтобы я не говорил никому из персонала, пока полицейские не покинут парк…
Фелпс подвез Зельдина к большому лифту. Мы спустились на первый этаж.
– Можете оставить свою машину и ехать вместе с нами на фургоне, – предложил Зельдин.
– Куда мы едем? – спросил Майк.
– В табакерку, – ответил тот и рассмеялся. – Это неофициальное название штаб-квартиры сообщества «Ворон».
Инвалидное кресло было установлено в конце фургона. Майк с Мерсером сели впереди. Я устроилась позади Майка.
– Табакерка, говорите?
– В сороковых годах восемнадцатого века, детектив, шестьсот акров этой превосходной загородной недвижимости принадлежало семье Пьера Лорилларда. Пьер, в прошлом французский гугенот, поселился в этой части Вестчестера и начал производство табака в Нижнем Манхэттене. А затем переместил производство сюда, именно на это место – чтобы использовать силу стремнины.
– Это правда, Фелпс? Вся земля принадлежала Лорилларду, когда По приехал сюда? – не верил Майк.
– Да, сэр.
– Он работает здесь почти столько же, сколько и я, – произнес Зельдин. – Благодаря его умению хранить тайны удалось пристроить здесь бумаги сообщества.
– Вам тоже нравится По? – наседал Майк.
– Нет, сэр. Не особенно. Мне нравится Зельдин. Завод слишком привлекателен, чтобы держать его без работы, – ответил Фелпс без тени улыбки.
Я подумала, что так оно и к лучшему – обветренная кожа его лица, казалось, готова была треснуть при первом движении.
– Здесь терли табак? – вступила я в разговор.
– Да, – ответил Фелпс. – Водопады, которые вы видели прошлой ночью… От них работал табачный завод в восемнадцатом веке. Только благодаря водопадам бизнес Лорилларда процветал. В Нью-Йорке нет других водопадов. А первыми ботаническими насаждениями в этом месте были розы. Их сажали специально для того, чтобы добавлять лепестки в табак для аромата.
– И чтобы испортить репутацию Бронксу, – почему-то сказал Майк. – А что там дальше?
Дорога повернула. Справа возвышалось большое здание викторианской эпохи. Белая краска подчеркивала его форму на фоне бледно-голубого неба. Бесчисленные окна отражали редкое февральское солнце.
– Это наше хранилище, – пояснил Зельдин. – Самый большой хрустальный дворец в Америке. Вам надо будет специально сюда приехать, и мы вам все покажем, если позволите. В нем много экзотических растений. Здесь одиннадцать галерей, и все как будто устроено для экскурсий.
– Впечатляюще, – произнес Майк.
– Первая подобная оранжерея была построена в Лондоне для королевы Виктории в ее королевских садах. Эти громадные сияющие конструкции предназначены для того, чтобы любые тропические и редкие растения могли расти под одной крышей и получать достаточно солнца. Замечательное зрелище, не правда ли?
– Я приходила сюда ребенком, но, кажется, все это было закрыто, – вспомнила я.
– Она заново открылась несколько лет назад. Совершенствование этого сооружения обошлось в двадцать пять миллионов долларов. Это сокровище было построено в 1901 году.
Сияющий купол главного зала был центром всей конструкции. С обеих сторон отходили длинные прозрачные косые опоры.
– Под этой крышей – целый акр земли, – перечислял Зельдин. – Здесь семнадцать тысяч стекол держатся вместе, и каждое из них изготовлено специально, чтобы уместиться в старую стальную раму.
Фургон обогнул огромные угодья, сейчас лишенные цветов и растений. К весне здесь опять все зацветет.
В течение каких-то минут все строения остались позади, и мы теперь ехали по извилистой местности. Пейзаж за окном скорее напоминал Беркширские холмы, нежели городской парк. Впереди, насколько было видно, темнели сплошные лесные дебри. Они казались мне предвестием чего-то ужасного – как в ночь, когда мы ехали на место гибели Ичико.
– В лес? – осведомился Майк.
– Это единственный природный лес в Нью-Йорке, – сказал Фелпс.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии