Опер печального образа - Дмитрий Вересов Страница 53

Падут, лежавши целы веки;

Как серны, вниз склонив рога,

Зрят в мгле спокойно под собою

Рожденье молний и громов…

Капитан Харитонов, наклонясь к Корнилову, через свою пышнотелую супругу спросил:

— Ты, Миша, у нас самый начитанный. Это Ася Марковна сама сочинила или позаимствовала у кого?

— Я в поэзии не очень силен, — наморщил лоб Корнилов. — Но это что-то еще до Пушкина.

— Да ты что? — удивился Харитонов. — А я думал, это какая-то попса с молодежным сленгом. Моя дочка тоже всю дорогу: «чел, чел…» Оказывается, это — человек по-новому. Аня, это чьи стихи? Просвети, пожалуйста.

— Державина, — прошептала Аня. — Тихо вы, а то Ася Марковна вас в наряд по кухне отправит.

Читала Ася Марковна хорошо, громко. Обращаясь к «юному вождю», повернулась к супругу, который, правда, два года назад уже отпраздновал свой полувековой юбилей. Читая про «страшные горы», Кудинова ткнула большим пальцем свободной руки за спину. На «сердиты реки» сделала красивое движение рукой. Единственным недостатком, который, впрочем, не был замечен присутствующими, был некоторый брак в произношении трудных слов. Вместо «лежавши» Ася Марковна сказала «лажавший», «серны» прочитала как «серы», «зрят» заменила на «зря». Еще у нее была плохая привычка кривить ноги, что при короткой юбке и подсветке сзади смотрелось непоэтично. Но стихотворение было встречено аплодисментами. Большинство присутствующих переглядывались и кивали головами, решив, что жена Кудинова сама постаралась накануне, написала очень много, длинно и с юмором.

— Ты был всегда там, куда тебя посылали, — заговорила Ася Марковна прозой уже без бумажки, глядя влажными глазами на супруга. — Валя, встань!.. Ты никогда не шкурничал…

Корнилов с Санчуком переглянулись, одновременно вспомнив волчью шкуру в библиотеке Кудинова.

— Ты всегда выполнял свой долг, как сам его понимал. Ты не хватал звезд с неба…

Ася Марковна замерла, как бы борясь с подступившими слезами, но рукой кому-то невидимому махнула. Из боковых дверей вышли две официантки в национальной кабардинской, а может, карачаевской, одежде. У одной в руках был большой рог для питья, вторая торжественно несла огромный пустой поднос. Только когда они подошли к Валентину Петровичу, все увидели или поняли, что на подносе лежала маленькая звездочка.

Кудинова уже была рядом с супругом. Не успел он полюбоваться звездочкой, как Ася Марковна бросила ее в рог.

— Пей до дна, Кудинов! — крикнул сидевший по правую руку генерал, не свадебный, а милицейский.

— В роге-то водка? — поинтересовался еще один высокий чин.

— Что вы, Александр Трифонович! — всплеснула руками Кудинова. — Водку Валентину Петровичу нельзя, противопоказания.

— У нас в милиции противопоказаний нет, — засмеялся генерал. — Одни показания. А звезду полагается в водке обмывать.

Кудинов растерянно замер с рогом в руке, глядя не на генерала, а на жену.

— Ладно, пей, Валентин, а то звезда твоя в красном винище заржавеет, — смилостивился начальник.

Валентин Петрович вытер пот со лба, приложился к рогу и стал медленно поднимать его острую часть. Кадык его двигался под кожей с большой амплитудой. Красная струйка скользнула по краешку губы и побежала вниз по шее, на праздничный воротничок.

— Пей до дна, пей до дна, пей до дна! — скандировали в нарастающем ритме гости.

Наконец Кудинов, тяжело дыша, оторвался от рога и перевернул его вниз, словно надел на невидимую голову. Несколько красных капель упало на пол.

— А звезда-то где? — послышался удивленный женский голос.

Улыбкой профессионального фокусника Валентин Петрович разжал губы и показал публике пропавшую звездочку.

— Под косой луна блестит, — тихо сказал Коля Санчук супругам Корниловым, — а во рту звезда горит.

Ася Марковна привинтила звездочку к левому погону супруга, и пиршество началось. После рюмки-другой милиционеры освоились, генерал уже не казался им таким далеким. Кто-то из участковых даже спросил его про повышение заработной платы и жилищные льготы. Правда, Ася Марковна не дала испортить вечер, пригласила генерала на танец.

Откуда-то из-за Эльбруса грянула лезгинка. Полноватый генерал попытался встать на носочки, но не смог. Тогда он поднял руки перед грудью, правда, тоже на уровне живота и пошел вокруг Аси Марковны строевым шагом. Зато Кудинова «плыла» перед ним приземистой калмыцкой лошадкой, качая головой не на кавказский, а на цыганский манер.

При виде джигитирующего генерала подчиненные были вынуждены повскакивать со своих мест и окружить танцующую пару плотным кольцом пристрастных зрителей.

— Кудинов! — крикнул генерал, дыша хрипло, как загнанный жеребец. — Заступай! Сдаю пост…

— Пост принял! — четко отрапортовал Валентин Петрович и влетел в круг.

Этот на носочки вставал, делал пару шагов, но руками двигал только чтобы не потерять равновесие. Все же, пусть и корявенькая, но лезгинка получилась. Правда, длилась она недолго, зеленая волна чуть не сшибла Кудинова с ног. Это жена капитана Харитонова влетела в круг и принялась отплясывать ламбаду с кавказским танцевальным акцентом.

— Если ты снова заставишь меня танцевать, — Аня дернула за рукав своего мужа, — я брошусь вот с этой скалы.

Но генерал уже занял место за столом. Нагуляв аппетит, он жадно принялся за еду. Без него лезгинка быстро затухла. Подчиненные, почувствовав, что начальство ушло куда-то в сторону, забеспокоились, круг распался. Самые сообразительные поспешили к столу. Кудиновы тоже заняли места во главе стола. Скоро из танцующих осталась одна только жена Харитонова, которой трудно было так сразу остановиться.

После нескольких тостов банкет перешел в свою неторопливую стадию, когда жены советуют мужьям больше закусывать, хотя сами уже хохочут чересчур громко, длинный стол самопроизвольно разбивается на сектора, которые сообщаются друг с другом только через сидящего во главе стола виновника торжества. Но и во главе стола был свой кружок с начальством в центре. Генерал уже разомлел, говорил мало, вяло давал Кудинову отмашку, и Валентин Петрович занимал свой кружок кавказскими рассказами.

— Это было опять же в Чечне, — говорил Кудинов, обращаясь, в основном, то к одному начальнику, то к другому. — Я тогда распутывал дело об убийстве главы районной администрации. Сами понимаете, как в тех условиях было проводить наши обычные следственно-розыскные мероприятия. Допрос чабана из соседнего аула превращался в настоящую войсковую операцию. А сроки, товарищ генерал, сами знаете, там тоже строгие…

— Это не у осужденных сроки, — сказал генерал, — а у нас с вами. Зека за один раз один срок мотает, а наш брат сразу несколько, по многим делам.

Присутствующие одобрительно закивали, соглашаясь с мудрым замечанием генерала.

— Но я все-таки на главного подозреваемого тогда вышел, — продолжил свой рассказ Кудинов. — Мирный такой чеченец Халил Таймиев. Правда, брат у него воевал в банде Дзагоева. Но сам он, на первый взгляд, ни в чем таком замечен не был. На самом же деле — хитрый и коварный враг, который годами ждал своего часа, выпустил свою бандитскую пулю по указанию командира и опять на долгое время затаился…