Заложница - Мэри Каммингс Страница 52

Он упорно добивался, чтобы я описала человека, который увел Билли. При этом то и дело отвлекался, отходил к телефону — потом возвращался и снова задавал одни и те же вопросы, пытаясь, как он выразился, «пробудить мою память». Даже показывал фотографии каких-то малорасполагающих к себе типов. Интересно, как я могу по фотографии опознать человека, которого видела только со спины?! Причем видела всего несколько секунд, и очень издалека!

Зато пока я там, в полиции, сидела, у меня возникла идея: не возвращаться сегодня в редакцию. Что я там не видела — Билла с Джеффом?!

Нет, лучше я съезжу в пригород — у меня как раз в сумке письмо лежит от одной старушки, у которой в доме якобы завелся полтергейст. Вот и посмотрим, что там на самом деле — может, выйдет заметочка.

Одно было плохо: получалось, что мне никак не удавалось помочь Билли Аронсону — то есть дать полицейским понять, что с его отцом не все чисто. Попытку я, правда, сделала: когда следователь под конец со вздохом спросил:

— Ну вы что, вообще ничего не помните?

— Как же, помню! — ответила я.

— А что вы помните?! — естественно, оживился он.

— Помню, как долго папаша… ну, этот самый Аронсон в туалете отсиживался — словно нарочно дожидался, пока его сына похитят!

При этом я пристально вглядывалась: не промелькнет ли в глазах полицейского хотя бы искра интереса?! Но по его невыразительному лицу невозможно было ничего распознать…

За полтергейстом я тоже съездила зря. Как старушка ни расписывала таинственно перемещающиеся вещи у нее в доме («Только что на столе очки лежали — и вдруг оказываются на кухне на полке!»), я не сомневалась, что все это — результат ее собственной рассеянности (иначе придется признать, что и у меня дома полтергейст водится — недавно я обнаружила пульт от телевизора в холодильнике!)

Зато попила чаю с домашним печеньем.

Выйдя от старушки, я села в машину и задумалась. День какой-то получался невезучий — нигде ничего интересного…

С одной стороны, не поздно еще было вернуться в редакцию и поработать — сделать все-таки заметочку про драку в отеле и для статьи на среду фотографии подобрать. Тем более и Стивен сейчас наверняка там — будет хоть с кем посоветоваться, раз с Биллом не получилось!

С другой — в редакцию возвращаться по-прежнему не хотелось. Да и разговаривать со Стивеном было предпочтительнее без посторонних ушей.

И тут мне пришло в голову: а не съездить ли мне сейчас к Аронсону?! Возьму у него интервью, как у отца похищенного ребенка, постараюсь вставить туда несколько вопросов, которые могут заставить его занервничать — и посмотрю на реакцию.

А Стивену можно позвонить на сотовый и договориться где-нибудь в городе через пару часов встретиться.

Увы, этот день был определенно «не мой» — по телефону Стивена отвечал автоответчик: «Оставьте сообщение, вам перезвонят». Говорил он, правда, голосом Стива, от этого на душе стало как-то повеселее.

Я оставила сообщение: «Стив, это Джеки. Свяжись со мной как можно быстрее! — Подумала и добавила еще одну фразу: — Это насчет похищения Билли Аронсона, похоже, там дело нечисто». Пусть знает, что это вовсе не какие-то мои личные проблемы!

Потом позвонила папе. Его телефон тоже не отвечал — да куда они все подевались, черт возьми, просто эпидемия какая-то! Тоже оставила сообщение: «Папа, были ли с именем Френка Карсона связаны какие-либо сексуальные скандалы? Не просачивались ли сведения, что он педофил? Перезвони мне, пожалуйста, побыстрее — жду!»

Телефон зазвонил, когда я уже подъезжала к дому Аронсона.

Стивен? Уже, так быстро?! Я схватила трубку, чуть не пропустив поворот.

— Але?!

— Привет, Джеки, — радостно отозвалась трубка голосом Пола.

Чего он звонит каждый день? Влюбился, что ли? Из молодых да ранний!

— Привет, чего тебе?!

— Хотел узнать — по нашему делу что-нибудь новое есть?

— Да нету ничего, — буркнула я. — Мне некогда, пока!

Разъединилась и тут же подумала — не стоило с ним так резко, еще обидится! Да и нечестно это: ведь он, когда я звоню, все свои дела бросает, прибегает по первому требованию — а мне на него пять минут, получается, потратить жалко?

Поэтому, припарковавшись, я набрала его номер.

— Привет, это Джеки!

— Привет, — отозвался он — куда суше, чем пять минут назад.

— Кое — что новое на самом деле есть — я тебе еще вчера сказать хотела, но забыла.

— А что?! — сразу оживился он.

Когда я рассказала ему, что отец похищенного мальчика и красномордый тип с Ленарт-стрит — одно и то же лицо, Пол потрясенно замолчал. Потом спросил нерешительно:

— А ты не врешь?

— Ну чего мне врать?! Присмотрись к фотографии в газете — сам увидишь!

— Так что — выходит…

— Пол, мне сейчас действительно бежать надо, — перебила я его. — Завтра я тебе позвоню, может, у меня еще что-то новое к тому времени появится.

— Давай тогда завтра встретимся, обсудим все? — с надеждой предложил он.

— Посмотрим, может быть. Ладно, пока!

Перед тем, как выйти из машины, я переключила мобильник на виброрежим — я всегда так делаю, когда предстоит брать у кого-то интервью.

В наступивших сумерках дом Аронсона выглядел призрачным и недружелюбным. Фонарь над крыльцом не горел, но боковое окно было освещено — значит, хозяин дома.

И тут меня черт дернул — именно дернул черт, другого слова не подберу: а дай-ка я посмотрю, чем он там занят! Вдруг как раз сидит с кем-нибудь из своих сообщников, например с «бледной глистой»?!

Я обогнула дом и пошла вдоль стены, стараясь ступать бесшумно. Бесшумно, правда, не очень получалось — проход между домом и живой изгородью густо зарос чертополохом; стебли шуршали и царапались, а под ногами то и дело что-то хрустело.

А, черт! Попытавшись отодвинуть доходивший мне до пояса стебель, я поняла, что, кроме чертополоха, там наличествует и крапива.

Наконец подобралась к окну и приподнялась на цыпочки, осторожно заглядывая внутрь. Это оказалась кухня — холодильник, плита, гора немытой посуды в раковине, небольшой телевизор на кронштейне над разделочным столом…

А сам-то хозяин где?!

Ответ на этот вопрос я получила куда скорее, чем мне хотелось бы.

Неожиданно что-то схватило меня сзади за шею — так сильно, что я даже вскрикнуть не смогла — рвануло в сторону и повернуло.

Я увидела перекошенную и побагровевшую от злости морду Аронсона.

— Ты что тут вынюхиваешь, сука?! — рявкнул он.