Земля обетованная - Дэвид Хьюсон Страница 51

– Ну… Что в этом дурного?

– Хорошо, закажу столик на двоих. Знай, на свой дурацкий банковский счет ты не получишь ни цента, пока не дашь мне то, что нужно.

– Согласен. Только закажи столик на троих. Купи Сюзанне что-нибудь хорошее. Договоримся на 12:15, – добавил я милосердно. – Столик на улице. Ты ведь любишь морской воздух?

– Не надо на меня давить, Бирс. Моему терпению есть предел.

«Как и у всех нас», – подумал я и закончил разговор.

По телефонному звонку он мог выследить, что я на Оул-Крик. Однако я не думал, что Маккендрик станет теперь об этом беспокоиться. Он был в таком же положении, как и его соперник, Ридли Стэплтон. Оба человека знали, что встретятся со мной. Оба были уверены в том, что получат то, чего хотят. Оба, должно быть, вознамерились прикончить меня по окончании сделки.

Мошенники изменились, пока я был в тюрьме. Такие, как Маккендрик, раздували щеки и притворялись приличными людьми.

Я взял часы и взглянул на телефон. Четыре пятнадцать. Деловые люди нынче работают в странное время.

Не в силах превозмочь себя, я позвонил.

– Где ты? – тихо спросила она.

– Надо было спросить: «Кто вы?»

– Может, приобретешь для меня определитель номера? Где ты?

– На Оул-Крик. Надо было. Не могу объяснить. Оставил записку у компьютера. Тебе нужно поговорить с Лао Лао.

– Поздно. Уже поговорила. Ты шумел, когда уходил.

– Единственное, что я умею делать, это говорить. Правда, сейчас я и в этом не уверен.

– Не сомневайся.

– Спасибо. Маккендрик прихватил Сюзанну Аурелио.

– О господи!

– Сначала я подумал, что это ты.

– Я бы пропала, если бы это случилось. С другой стороны, зачем Кайлу Маккендрику понадобилась бы официантка из бара, чье единственное приобретение в жизни – «кавасаки 500» 1993 года выпуска. К тому же его больше нет. Ржавеет в реке Покапо. Какой бы секрет он из меня выжал? Нам нужно выбираться отсюда, Бирс.

– Знаю.

– Как?

– Я сейчас над этим работаю. Поговори с Лао Лао. Позвони по телефонам, которые она тебе назовет. Дай мне знать, когда это сделаешь.

Она еще не положила трубку.

– Ты видел призраков? – спросила она.

– Ни одного, – ответил я. – Но ищу.

И я действительно искал. В саду. В сарае. В гараже и в подвале, где собирался построить Рики модель железной дороги на старом обеденном столе. Когда он подрастет или когда у меня будет время. Я порылся во всех шкафах в спальне, перетряхнул простыни и грязную одежду, за двадцать лет обросшую плесенью, заглянул в ящики с игрушками. На глаза навернулись слезы при воспоминаниях о семи годах семейной жизни.

Через сорок пять минут займется рассвет. Я покрылся пылью, исцарапался, проклинал все на свете. Осмотрел все, посмотрел во все углы, во все дурацкие закоулки, которые и привлекли Мириам на Оул-Крик.

Главное – я понятия не имел, что ищу. Добивало и то, что тень Мириам отказывалась материализоваться и сказать мне с самоуничижительной улыбкой: «А, это? Ты имеешь в виду вещь, из-за которой нас убили? Третий шкаф направо».

Пошел на кухню. В хороший летний день солнце, пройдя между толстыми узловатыми ветвями яблони, разрисовало бы помещение. Я бы распорядился спилить ветви.

Вышел в сад, сорвал два плода, вернулся, хрустя яблоком. Возле раковины стояла банка растворимого кофе. Элис принесла с собой. Насыпал его побольше в чашку, доел яблоко и смирился с тем, что озарения не произойдет.

Полоса тумана, которую я видел из мотеля «Сивью», вползала в город. Я уже чувствовал холодное влажное присутствие. Скоро он все накроет. Я вырос при такой погоде. Когда я был на дежурстве, это означало, что я мог поставить свой мотоцикл где угодно и сидеть невидимкой, даже в форме, слушать крики чаек, гром трамваев на узких улицах Эдема, звон колоколов, визг колес, старомодный скрежет металла о металл.

Туман – это хорошо. Приятель, если не друг. Я прожил с ним так долго, что он больше меня не беспокоил. Но для людей вроде Кайла Маккендрика и Ридли Стэплтона он представлял угрозу. Они считали себя лучше всех нас, непогрешимыми, другими. Но когда в город входил туман, мы становились ровней, двуногими животными, осторожно передвигавшимися в пространстве и не имевшими представления о том, что делается впереди.

Я кусал яблоко и пил кофе. Растворимый, какой пил, когда Мириам не было дома. Где она была? С Рики? Ходила по магазинам? А может, что-то еще?

Например, надевала платье с разрезом и уходила с Кайлом Маккендриком в заднюю комнату в баре «Сестра дракона»?

На краденом велосипеде я мог доехать до пирса минут за двадцать-двадцать пять. В такую погоду никто меня не увидит. Ни один коп не пожалуется на отсутствие света. Ни один жулик не заинтересуется тем, что везу: пачку денег в десять тысяч долларов, старый полицейский револьвер и немного старых боеприпасов.

Я был свободен. Вроде бы.

Кофе оказался вкуснее, чем я предполагал. Пожалуй, не хуже того, что пил здесь двадцать лет назад.

Туман наползал, толстое серое одеяло заполняло все щели.

Кухонная дверь по-прежнему открыта. Туман проник в дом.

– Это мне на руку, Мириам, – сказал я и выругал кофе.

– Кофе?

– Да, – говорит он. – Где ты его раздобыл? Такого хорошего у меня нет. Заметь…

Ридли Стэплтон бросает на меня взгляд, в котором я читаю: счастливчик.

– Я холостяк, живу один. Если бы у меня была красивая жена, которая покупала бы мне такие вкусности…

– Колумбийский, – прерываю его я. – Мы покупаем его на верфи. Я думал, Стэп, что кто-кто, а ты это знаешь. Ты ведь теперь служишь в «белках-агентах» в конторе, которую только что организовало правительство.

– «Белки-агенты»? – переспрашивает он. – Никогда не слышал такого названия.

На нем темный костюм, плотно облегающий фигуру, под носом усики, которые он, похоже, скопировал из фильма с плохим черным полицейским. Думает, что они ему идут.

– Так как нам теперь тебя называть? – спрашивает Мириам.

– Я – государственный служащий, – говорит он и кладет в рот кусок пиццы. – Подробности вам ни к чему. Просто доверяйте мне.

Конец апреля. Тот последний год. Мы пригласили гостей – коллег, друзей, несколько бывших соседей, с которыми подружились, когда жили в квартире-студии Мириам. Весна такая теплая, что мы устроились в саду. Двадцать взрослых и Рики с двумя приятелями. Дети гоняли на велосипедах вокруг яблони.

– «Белки-агенты»? – спрашивает она. – Поэтому ты пьешь кофе? Выходит, мы зря потратились и купили вино?