Фартовые деньги - Джеймс Суэйн Страница 51

Он открыл рот, но ничего не смог сказать.

– Вы просто болван, – сообщила ему Кэт.

Выяснилось, что Кэт и Лисица, которую на самом деле звали Глэдис Лафонг, – закадычные подруги. Их дочки учатся в одном классе. Они обожают обмениваться вегетарианскими рецептами, найденными на просторах Интернета. Глэдис занималась постановочными боями пять лет. Ее муж Донни Лафонг – тот самый Донни Лафонг, который играл в футбол за команду «Джетс» [50]и проворонил мяч в решающей игре Суперкубка, тем самым угодив в Галерею позора в компании со многими другими звездами спорта. На деле он оказался приятным малым, что Валентайн понял, пытаясь принести извинения.

– Нет проблем, – заверил Донни, прижимая пакет со льдом к распухшей челюсти. – Не зря же наш бизнес называют опасным для здоровья.

– Мне ужасно неловко, – продолжал Валентайн, поглядывая в угол раздевалки, где стояли Кэт и Глэдис. – Я вам все представление испортил, да?

– Ну да, вроде того, – подтвердил Донни, хватая банку пива свободной рукой. – Не хотите холодненького?

– Нет, спасибо. Может, мне нужно кому-то позвонить и все объяснить?

– Нет, в игровом реслинге так дела не делаются, – объяснил Донни.

– В смысле?

Донни допил пиво и вытер губы рукавом.

– Они сами звонят. Промоутеры. Сами пускают в ход свои связи. Это их шоу, а мы просто нанятые клоуны.

– Извините меня, – в пятый раз повторил Валентайн.

– Да не парьтесь.

Валентайн положил руку на плечо здоровяку.

– Я сидел в крайнем секторе, когда вы бежали за тем мячом, чтобы гол забить. Вы играли против Майами в дополнительном матче.

Донни одарил его лучезарнейшей улыбкой из серии «Да ладно, пустяки».

– Спасибо, что помните.

Глэдис и Кэт таким всепрощением не отличались. Они сидели по обе стороны от разложенного фиолетового прикида Донни и пытались зашить дыры на плечах. Когда Валентайн подошел к ним, ни одна не подняла глаз. Он откашлялся.

– Слушайте, если я как-нибудь могу загладить то, что натворил… только скажите.

Глэдис отказывалась замечать его. Без макияжа она оказалась веснушчатой женщиной с непримечательной внешностью, лет тридцати восьми – сорока, с искренним выражением лица и мягким виргинским говором.

– Нет, Тони, теперь уже вы ничего не можете сделать, – ответила Кэт.

– Давайте я позвоню вашему промоутеру и все объясню.

Кэт вывела его из раздевалки в коридор. На ринге начинался последний бой вечера, здание сотрясалось от криков. Сжав его руку, она спросила:

– Вы хоть понимаете, сколько из-за вас будет неприятностей? Нам не разрешают импровизировать, Тони. Это указано в наших долбаных контрактах.

Валентайн сглотнул.

– Я подумал, вам больно. Донни вас так тряс. Я не знаю… просто почувствовал, что должен что-то сделать. Мне очень жаль.

– Что-то от ваших извинений легче не стало.

– Почему?

– Да потому что с вами всегда так. Помните, как мы познакомились? Вы забрались на ринг и сбили меня с ног. Ну хорошо, положим, так мне было и надо. Но это вас не оправдывает. Нельзя же вот так встревать куда попало и избивать людей.

Валентайн попытался ответить, но осекся. Большую часть жизни он сбивал людей с ног. И что-то ему подсказывало, что меняться уже поздно.

– Простите.

– Да хватит уже.

Он топнул.

– Хочу вас попросить об услуге.

Кэт скрестила руки на груди.

– Можно мне сегодня переночевать у вас на диване?

Ее ладошка ударила его по щеке. Звук был такой, как будто лопнул надувной шарик. Валентайн заметил в ее глазах слезы. Ринувшись в раздевалку, она захлопнула за собой дверь.

Валентайн смахнул снег с ветрового стекла «Мерседеса», потом сел за руль. Вставив ключ в замок зажигания, он перебрал несколько радиоволн, пока не нашел Синатру, поющего «Такова жизнь», и прибавил звук. Но песня закончилась скорее, чем он ожидал.

Синатра обладал способностью делать мир гораздо яснее. Валентайн понял, что исчерпал все варианты. Достав телефон, он включил его. Нужно созвониться с парой-тройкой адвокатов и выяснить, кто возьмется за его дело. С помощью адвоката можно состряпать версию, потом связаться с Дэвисом и обговорить условия добровольной сдачи. Ему придется защищаться, а жизнь отныне превратится в кромешный ад. Валентайн решил позвонить Мейбл, чтобы услышать голос друга, который был ему так нужен сейчас.

– Ой, Тони, я так рада, что это ты, – приветствовала его соседка.

– А что случилось?

– Тут звонит женщина по имени Линь-Линь.

– По поводу Юня?

– Да. Его похитили три бандита. И велели Линь-Линь найти тебя.

Валентайн прислонился лбом к холодному рулю.

– Они сказали, куда увезли его?

– В какое-то додзё, бог его знает, что это такое. И пригрозили Линь-Линь, если позвонит в полицию, они его убьют.

– Передай Линь-Линь, что я еду прямиком в додзё.

Мейбл перевела его на ожидание. Стоянка походила на сборище, которое решило разойтись разом. Задним ходом Валентайн выехал со своего парковочного места и рванул на дорогу. Давя на клаксон, он пробивался сквозь поток. В трубке прозвучал голос соседки.

– День какой-то жуткий, – пожаловалась она.

– Что такое?

– Куджо на меня накинулся.

– Так ты взяла этого пса?

– Да. Готовила ужин, а он попытался стянуть кусок свинины у меня из-под рук. Я ему заехала сковородкой по морде, тогда он начал хватать меня за ноги. Ну я и забралась от него на стол.

– А сейчас ты где?

– Все еще стою на столе.

– А почему полицию не вызвала?

– Так я вызвала. В резервации семинолов в Тампе беспорядки. Оператор сказала, что мне придется подождать.

– Ну так позвони соседям, – предложил Валентайн.

– Так ты же моя палочка-выручалочка, – ответила Мейбл и повесила трубку.