Полный улет - Чарльз Хигсон Страница 50

И Пайк включается, заводится. У него нет выбора, и он полностью теряет контроль над собой. Немотивированный приступ ярости.

Он хватает сифон с содовой со стойки и бьет им шафера по голове. Тот падает, а Пайк бьет его ногой по зубам, прежде чем тот успевает подняться. Затем он хватает стул и швыряет его за барную стойку, прямо по полкам с выпивкой. Двое ребят из гостей пытаются его остановить, пытаются схватить его, но Пайк их даже не замечает. Сейчас он в своем собственном мире и никого вокруг не видит, а остальная команда не отстает, стараясь нанести максимальный ущерб.

Потом наступает какое-то помутнение, все отрываются на полную катушку. Пайк не осознает, что делает, его разум отступает, сжимается и прячется где-то глубоко внутри.

Единственное, что он замечает среди бойни, это Марти. Она стоит невозмутимая, безразличная и просто смотрит. Другие девушки кричат:

— Хватит! Прекратите, вы, хулиганы!..

Но только не Марти. Она просто наблюдает. Наблюдает за хаосом, который сама и вызвала.

Пайк подходит к ней и целует ее прямо в рот. Она отвечает ему, открывает рот, прикусывает губы. Пайк лапает ее, а Марти извивается в его руках. Когда он отстраняется, то замечает у нее на губах кровь, похоже, кто-то ударил ее по лицу.

Шафер поднимается и пытается обхватить Пайка руками. Дэннис стремительно отбегает к стене, и парень опять падает. Пайк снова его бьет.

Жених, по-прежнему как с картинки в своем модном костюме, старается держаться подальше от потасовки, прикрывая невесту. Но в этом мире так не бывает, и ему следует это показать.

Пайк швыряет ему в лицо стакан.

Теперь время уходить. Они свое дело сделали, и если хозяин подсуетился, то скоро здесь будут легавые. Они хохоча выбегают на улицу, навстречу дневному солнцу. И Марти, каким-то чудом, вместе с ними. Она бежит вместе с ним вниз по улице, к машине. Потом следует безумная езда на север, туда, на их территорию… И день продолжается, наполняясь выпивкой и наркотиками. Они рассказывают о своих сегодняшних похождениях, сочиняя на ходу, хвастаются и врут. Слишком много всего, словно они пытаются сожрать весь мир, сделать все сразу, прежде чем превратятся в беззубых старикашек, что сидят в барах в своих фетровых шляпах, улыбаются, подмигивают и напиваются, а потоки яркого солнца, бьющие в окно, размывают их силуэты.

В шесть часов Пайк в постели с Марти. Он обрабатывает куколку, катаясь с ней по всей комнате. Ранка у нее на губе открылась, и в конце концов они оба перемазались ее кровью.

Теперь он знал, что она оторва, но его это не пугало. Почему она такая, он выяснил позже, гораздо позже, когда она почувствовала, что в состоянии рассказать. У нее было ужасное детство. Можно сказать, что его не было вовсе. Все, что она знала, это секс и насилие. Насилие и секс. Она не была счастлива, но что он мог сделать? Только трахать ее, что он и делал. Он мог делать с ней все, что хотел, пока был Пайком. Пока был самым крутым. Пока был самой большой скотиной в округе.

Когда она предложила ему встретиться, там, у Паттерсона, на седьмом этаже «Бельведера», он испытал сильное желание. Все те ночи вернулись к нему, все дни и все утра. В машинах, отелях, квартирах, туалетах, поездах, на пляжах, в полях и аллеях — они занимались сексом всюду. Она была одета, раздета, в одном белье. Они занимались сексом перед зеркалом, перед камерой, вдвоем, с его друзьями, с ее подругами… Четыре года распутства до той ночи, когда все пошло не так, когда Пайк перестал быть Пайком.

Сара была совсем другая. Он с такими прежде не встречался. Секс с ней не был жестоким и развратным, это не было похоже на борьбу… Это было похоже на сон, когда тебе кажется, что ты — другой человек.

Эти два женских лица проплывали в его сознании, то сливаясь, то расходясь. Пайк погружался в сон, а машина неслась все дальше в глубь Уэльса.