Стая - Аркадий Адамов Страница 50

И вслед за Федькой он стал пробираться сквозь груды хлама в дальний конец чердака. Под их ногами внезапно громко треснула доска, потом куда-то в сторону с шумом покатилась старая металлическая раскладушка, которую задел Федор. «Черта с два тут незаметно пройдешь»,— подумал Виктор, в последний момент подхватив свалившийся на него откуда-то сверху колченогий стул с выбитой спинкой.

Наконец они пробрались к темной печной трубе. Возле нее сидели на ящиках два человека и о чем-то тихо переговаривались между собой. В полумраке Виктор не мог их разглядеть, хотя те разом повернулись на шум шагов и напряженно ждали, пока он приблизится. Только очутившись рядом с ними, Виктор сумел разглядеть обоих. Один из сидевших был худой, светловолосый парень, большеротый, с толстыми губами, к которым прилипла погасшая сигарета. Второй был ниже, коренастый, смуглый, темная челка падала на глаза. Воротники расстегнутых пальто у обоих были подняты, шапки сдвинуты на затылок. «Жарко около трубы»,— догадался Виктор.

Худой парень встал, небрежно сплюнул прилипший к губе окурок и, оглядев Виктора, насмешливо спросил:

— Это ты и есть с кепочкой?

— Я и есть.

— И где же ты ее подобрал, интересно? — Тон был все таким же насмешливым.

В этот момент Виктор услышал шум за спиной и, скосив глаза, заметил выбравшегося откуда-то третьего парня. «Обсчитался Федька,— мелькнуло у него в голове.— И все равно не тот, не Петька».

Парень, заметив движение Виктора, усмехнулся.

— Не бойсь. Он тихий.

— Пока трезвый,— со смешком добавил второй, смуглый. Он все еще сидел на ящике.

— А мы, между прочим, ни трезвых, ни пьяных не боимся,— многозначительно произнес Виктор.

— Это кто ж такие — мы? — покосился на него первый парень.

— Надо будет — узнаешь,— отрезал Виктор и огляделся.— Фартово вы тут устроились, между прочим.

Парни переглянулись.

— Так где ж ты ее подобрал, кепочку-то? — снова спросил первый.

Виктор догадался, что это и был Длинный.

— В снегу подобрал. Около дома.

— Во дворе, что ли?

— Не. В переулочке.

— Когда ж это было?

Виктору все больше не нравились эти настойчивые вопросы. «Чего ему надо?—подумал он.—Крутит что-то».

— Поздно было. От ребят шел. Тебе-то, между прочим, не все равно?

— Петька до него искал, не нашел. А этот, выходит, нашел,— ни к кому не обращаясь, произнес смуглый, на миг блеснув хитрыми черными глазами из-под своей челки.

— Дело какое,— с наигранной беспечностью сказал Федька.— В снег ее небось затолкали. Найдешь тут.

Но Виктор уловил в его тоне беспокойство.

Стоявший позади него парень с угрозой сказал Федьке:

— А ты не тявкай. Понял? Твое дело сторона.

И Федька растерянно пробормотал:

— Да я так... Почем я знаю...

Между тем Длинный, смерив Виктора насмешливым взглядом, спросил:

— Ты что ж, снег-то там носом рыл, что ль?

— Носом я других учу рыть,— спокойно ответил Виктор.— Козырек из снега торчал, я и потянул. Драка, между прочим, там была.

Он чувствовал, что парни насторожены и проверяют его. И То, что Петька, то есть Гусиная Лапа, потом вернулся на место драки, искал там кепку и не нашел ее, еще больше усилило их подозрительность. Оказывается, он вернулся! Разве можно было такое предусмотреть? Разве вообще можно предусмотреть все, любую мелочь, которая еще ждет его впереди? А ведь любая такая мелочь может неожиданно обернуться провалом. Как же вести себя дальше? Ясно одно: пока надо выждать, надо посмотреть, как повернется дальше этот опасный разговор, понять, куда они клонят, и постараться узнать хоть что-нибудь о Гусиной Лапе.

— А ты сам-то где вкалываешь? — снова спросил Длинный.— Работяга небось?

«Так, начинается,—подумал Виктор.— Все ближе, все горячее».

— Ну, допустим, работяга,— ответил он.— Допустим, слесарю помаленьку. Устраивает? — и в свою очередь спросил: — Выходит, хозяина кепочки тут нет? А то идти мне надо.

— Ишь какой. Идти ему надо,— опять ни к кому не обращаясь, усмехнулся смуглый парень и лениво вытянул из кармана пальто сигареты.

Длинный тоже усмехнулся.

— Зачем к нам из Москвы прикатил? — небрежно спросил он и потянулся к смуглому за сигаретой.

«Вот сейчас самый раз и ударить его,— подумал Виктор.— Если бы не тот, сзади». Но он знал, что и в этом случае не ударил бы. Они ему не нужны, эти парни, пока не нужны. Ему нужен Гусиная Лапа, только он. И если тот не удрал, они должны привести к нему. Но как это сделать? А узел между тем затягивался все туже, Длинный ждал ответа.

— К тетке приехал,— нехотя сказал Виктор.

И Длинный быстро, в упор, уже без усмешки, спросил:

— Где живет?

Виктор никогда раньше не был в этом городке. Он знал тут только один адрес, одну улицу. Там помещался горотдел милиции. Это была, пожалуй, единственная улица, которую ни в коем случае сейчас не следовало называть. А больше называть было нечего. И Виктор грубовато ответил:

— Где жила, там и живет.— Потом, решившись, прибавил:— А вообще резину тянуть нечего. Понятно? Не для того я к вам притопал.

— А для чего же? — поинтересовался смуглый парень.— На кепочке решил подработать?

Виктор усмехнулся и туманно пояснил:

— Кого что интересует, между прочим: кого блохи, кого сапоги.

Это было рискованно хотя бы потому, что могло вызвать удивление у Федьки. Виктор рассчитывал лишь на то, что Федька сейчас напуган и вряд ли захочет осложнять положение. Ведь это он привел сюда Виктора.

Но Федька прореагировал самым неожиданным образом. Он вдруг хлопнул себя по лбу и с отчаянием воскликнул:

— Братцы! Я же на работу опоздал!..

«Если он выйдет отсюда один, без меня, Глеб начнет действовать,— подумал Виктор.— И черт его знает, что он придумает. А ведь я еще ничего не узнал».

Парни между тем многозначительно переглянулись, потом Длинный вопросительно посмотрел куда-то мимо Виктора, видимо, на того, третьего, который стоял за ним, и, ухмыльнувшись, сказал:

— Кепочка-то, конечно, наша. А вот ты...

В этот момент Федька торопливо произнес:

— Я, братцы, побежал, как хотите. Черт с ней, с этой кепкой.

Он уже повернулся, чтобы уйти, когда смуглый парень сказал:

— Стой. Сейчас все потопаем,— и добавил, обращаясь уже к Длинному и словно споря с ним: — А чего? Пускай Петька ее и заберет. Знаешь, как обрадуется? —потом неопределенно добавил: — И вообще, посмотрим.