Война без особых причин - Александр Багой Страница 50

Малыш выплыл километрах в двухстах от города, ниже по течению. Его выловили рыбаки. Они же и вызвали милицию. А Димона так и не нашли. Он похоже «залег на дно». Шутка.

Захар не звонил. Вопросов не задавал. Наверное и так все понял. Теперь слово было за ним.

Я чувствовал приближение конца. Хотел поговорить об этом с Осиной, но не знал как. Да он бы и слушать не стал. Спасать себя я должен был сам.

Я ходил по городу. Разговаривал. Ел. Пил. Возвращался домой. Играл с Темкой. Юля что-то спрашивала. Я отвечал. Все это – механически. Как автомат.

Я лихорадочно искал выход. Думал только об этом. Я знал – надо уходить. Но держала безумная надежда, что все еще обойдется. Пройдет. Утрясется. Как-нибудь. Все равно как. И вот вечером, дней через восемь после «бани», – я бесцельно кружил по городу. Останавливался возле баров. Заходил. Но сидеть там не мог. Не мог смотреть на окружавшие меня лица, такие веселые и безмятежные. Я был чужой им. Совсем чужой. И остро чувствовал это.

В конце концов я оказался возле «Волны». Я не был здесь больше года. Оказалось, ничего не изменилось. Одноклассник Гена по-прежнему орудовал за стойкой.

– Здорово, Ген, – сказал я.

– Здорово, Вадик, – Гена явно обрадовался. Понятно почему. Знакомство со мной повышало его статус. Я представил себе, как он за пивом говорит друзьям:

– Ко мне недавно одноклассник заходил, Вадик. Он правая рука у Осины. У того самого… – и многозначительно замолкает. Друзья тоже молчат, с уважением поглядывая на него.

Ну что же, пусть порадуется, – вяло подумал я, – может это мне на том свете зачтется.

– Тебя что-то давно не видно, – сказал Гена. Я неопределенно пожал плечами.

– Дела.

– Понимаю, кивнул Гена. – Что будешь пить?

– Пиво.

– Один момент!

Гена засуетился. Наполнил высокий стакан, поставил его передо мной. Я нехотя пригубил. Гена наклонился через стойку ко мне.

– Знаешь кто сюда заходил? – понизив голос спросил он. Кто мог к нему заходить?… И какое мне до этого дело? Я равнодушно ответил :

– Нет. Гена заговорщески оглянулся по сторонам и прошептал:

– Козеля. Я стиснул стакан в кулаке.

– Когда?

– Вчера, – зашептал Гена, – с ним еще четверо были. Сели за этот столик, вон у окна. Козеля меня подозвал. Про вас с Осиной спрашивал.

– Что спрашивал?

– Ну так вообще. Часто ли заходите…

– А ты что?

– Да ничего, сказал как есть.

– А он?

– А он засмеялся и сказал, что вам п..ц пришел.

– Так и сказал?

– Ну. Еще сказал, что Захар вас приговорил.

Я залпом осушил стакан. С внезапной симпатией посмотрел на Гену. Вот ведь, не побоялся рассказать. Влез в чужие дела… Другой бы не стал. А этот … смелый дурачок. Я достал деньги. Положил на стойку.

– Спасибо, Ген.

– Да не за что, – смутился Гена. Я слез с табурета, собираясь уходить. Гена окликнул меня.

– Вадик! Я остановился.

– Что?

– Слушай, мне еще тут работать, – Гена мялся с трудом подбирая слова, – этот разговор … он между нами, ладно? Я серьезно ответил.

– Конечно, Ген, – и криво усмехнулся. – Я – могила. На лице Гены отразилось облегчение.

– Спасибо, Вадик. А денег не надо. Это я угощал. Я покачал головой.

– Не стоит, Ген. Разоришься.

И вышел. Сел в машину. Задумался. Козеля уже здесь. Значит времени почти нет. Как не болела, а все таки померла. Ладно. Я достал телефон. Надо было предупредить Осину. Набрал его номер.

– Слушаю, – сказал Осина.

– Андрей, это я. Здорово.

– Здорово.

– Надо поговорить.

– Я занят.

– Козеля в городе. Осина помолчал.

– Хорошо, жди меня в «Наполеоне». Я буду минут через тридцать.

– Договорились. Я бросил телефон на «торпеду» и выехал со стоянки.

… Осина запаздывал. Я ждал его на крыльце. Нервно курил. Изредка перебрасывался словами с Витей Боксером, заведовавшим в «Наполеоне» охраной. Он тоже вышел на крыльцо. Просто так. Для компании. Прошло сорок минут. Осины не было. Я поднялся к секретарше.

– Не звонил?

– Нет – улыбнулась она мне. Я с ненавистью посмотрел на нее. Опять выскочил на крыльцо. Боксер распекал за что-то охранника у входа.

Пятьдесят минут. Мимо завывая сиренами промчалась пожарная машина. Следом за ней «скорая»

Я обессилено опустился на крыльцо. Вот похоже и все. Боксер удивленно смотрел на меня. Он еще ничего не понял. Я взглянул на часы. Шестьдесят минут. Час. Больше можно не ждать.