Смерть и дева. Эхо незнакомцев - Глэдис Митчелл Страница 5

Беседу прервал гонг, призывающий на ланч. Четверке гостей предоставили великолепный столик в обращенном к саду конце обеденного зала и принесли меню. Миссис Брэдли провели к столику на одного, у окна.

— Свиная голова! — восхитился мистер Тидсон, ознакомившись с меню. — В последний раз я ел свиную голову, когда был совсем маленьким.

Он принялся напевать что-то себе под нос, пока жена резко не ткнула его в бок. Официантка, милая девушка, уловив его восторг, проследила, чтобы мистер Тидсон получил щедрую порцию головы. Она приняла его заказ на бутылку пива и, посматривая из своей небольшой ниши между буфетом и сервировочным столом, решила, что этот маленький человечек ошибся с выбором жены и находится у нее под каблуком. Девушке захотелось сделать его пребывание в гостинице приятным, насколько это в ее силах. Он напомнил ей ее американского дядюшку.

— Мне здесь нравится. — Конни одобрительно оглядела великолепный холодный ростбиф и поданные к нему салат и отварной картофель. — Чем мы будем заниматься сегодня днем?

— Чем захочешь, — отозвалась ее тетка. — Крит? Эдрис? А вы что предложите?

— Я буду знакомиться с городом, — объявил мистер Тидсон, — и, возможно, попробую побеседовать с редактором местной газеты. Мне лучше всего будет в одиночестве.

— Я буду сидеть на застекленной террасе, там так тепло и хорошо, займусь вышиванием, — сказала Крит.

— Тогда мы с тобой сходим к больнице Сент-Кросс, — решила мисс Кармоди, — если тебе это по душе, Конни.

Конни сказала, что это ей очень даже по душе, а Крит спросила, что там такого интересного в этом Сент-Кроссе. Пока мисс Кармоди (часто прерываемая мистером Тидсоном, который перед отъездом из Лондона прочел о больнице в путеводителе) отвечала на этот вопрос, блюда поменяли, и компания получила рулет с джемом и заварной крем или, на выбор, сливовый пирог.

Допив свое пиво, прежде чем ему успели помешать, мистер Тидсон направился к столику миссис Брэдли и скоро уже увлеченно обсуждал сыр, ибо она выбрала сыр и крекеры вместо сладкого. Мистер Тидсон попенял ей за отказ от великолепного рулета, и они мило и вдохновенно побеседовали, а затем он вернулся на свое место.

После ланча миссис Брэдли приняла приглашение мисс Кармоди сопроводить их с племянницей до больницы Сент-Кросс, и никто из них больше не видел Тидсонов до ужина.

— Надеюсь, вы поживете здесь подольше, — сказала Конни миссис Брэдли, к огромному удивлению своей тетки.

— Надеюсь пробыть здесь столько же, сколько и вы, — отвечала миссис Брэдли. — Я обожаю Уинчестер, и кроме того, нам с мисс Кармоди есть о чем поговорить.

— У вас будет еще больше тем для разговоров, если дядя Эдрис найдет свою речную нимфу, — заметила Конни.

С заинтересованным видом миссис Брэдли попросила объяснений, хотя мисс Кармоди уже рассказывала ей по телефону о речной нимфе. Сейчас она почувствовала, что Конни нуждается даже в большей помощи, чем мистер Тидсон.

— А… — протянула она, когда Конни, не чуждая остроумию и обладавшая талантом подражания, представила живую картину восторгов мистера Тидсона, — это объясняет выражение его глаз. У него ликующий вид — знак, которого я привыкла опасаться у своих пациентов. Но теперь все прояснилось. Прояснилось, как воды Итчен, — добавила миссис Брэдли, глядя на прозрачную водную гладь, они уже преодолели короткий путь от «Домуса» до улицы Колледж-уок.

— Вы не считаете Эдриса сумасшедшим? — с тревогой спросила мисс Кармоди. — Вообще-то мне все равно, но я совсем не хочу, чтобы он помешался прямо в отеле.

— Да, здесь такому не место, — серьезно согласилась миссис Брэдли. — Более того, такая мысль не приходила мне в голову. Я упомянула о своих пациентах, потому что, за исключением очень маленьких детей, занятых очень темными делишками, все ликующие люди, с которыми я сталкиваюсь, до какой-то степени ненормальные.

— Но дядя Эдрис и есть маленький ребенок, занятый темными делишками, — заявила Конни.

Миссис Брэдли с ней не согласилась и выжидательно посмотрела на мисс Кармоди.

— Да, боюсь, Эдрис действительно ненормальный. В течение тридцати пяти лет его окружали только лишь бананы, — с безграничной простотой объяснила мисс Кармоди.

— Понятно, — отозвалась миссис Брэдли и задумалась. — Сомнений нет, это могло наложить серьезный отпечаток, особенно на чувствительную душу. У мистера Тидсона чувствительная душа?

Конни посмотрела на собеседницу, желая узнать, не шутит ли та, но миссис Брэдли лишь благодушно разглядывала холм Сент-Кэтрин, возвышавшийся в полумиле от них, на другой стороне реки. Прочесть ее мысли по выражению лица не представлялось возможным. Но, о чем бы ни думала миссис Брэдли, по ее профилю трудно было предположить, что размышления носили юмористический характер.

Беседа перешла на земляные укрепления, а потом на архитектуру тринадцатого века и к теме странностей мистера Тидсона больше не возвращалась. Три дамы с интересом провели час в средневековой больнице, по которой их водил один из братьев, а затем вернулись в город той же дорогой, по которой пришли, и, по просьбе Конни, выпили чаю не в отеле, а в кафе-кондитерской. Частью кафе была единственная оставшаяся колонна норманнского замка Вильгельма Завоевателя — отголосок прошлого, который Конни посчитала романтическим.

В «Домус» они вернулись только в половине шестого. Крит отложила вышивание и читала вечернюю газету, принесенную молодым человеком, который уже влюбился в удивительный зеленоватый оттенок ее волос, стройную фигуру и (как он сказал) бездонные глаза. От мистера Тидсона не было ни слуху ни духу.

— Вы бы и сами могли быть наядой, Крит, — сказала мисс Кармоди, приветствуя ее. — Эдрис еще не пришел со своей прогулки?

Крит, пораженная упоминанием наяды, вновь надела маску отстраненности и легкой скуки и ответила, что Эдрис приходил на чай в половине пятого и съел все, что было на подносе, за исключением одного кусочка черного хлеба с маслом, который достался его жене. Она добавила, что потом он снова ушел.

— Он радуется Уинчестеру словно ребенок, — заметила она в заключение своего повествования.

— Не думаю, что Уинчестер особенно понравится бы ребенку. Я бы сказала, что это рай для взрослого человека, — задумчиво проговорила миссис Брэдли.

Крит бросила на нее тот же быстрый и испуганный взгляд, какой метнула в сторону мисс Кармоди при упоминании наяды, но миссис Брэдли продолжала отрешенно рассматривать алые герани, которые, в дополнение к гладкой лужайке, коричневой земле, дорожкам, посыпанным гравием, заброшенному курятнику и аристократическому кургану, скрывавшему старомодное укрытие от воздушных налетов, представляли главную достопримечательность этого сада, при создании которого проявили не слишком много воображения.

— Ну Эдрис во многом ведет себя скорей как ребенок, когда он доволен. Именно это я имела в виду, — пояснила Крит. — Вы уже пили чай? Нет ли поблизости книжного магазина? Не могу же я все время вышивать.