Спецназовец. Сошествие в ад - Андрей Воронин Страница 5

«Прямо как Ленин в Разливе», – ухмыльнулся про себя Якушев и нехотя поднялся с дивана, чувствуя, как его клонит в сладкий и в то же время беспокойный сон.

Спал он всегда чутко, просыпаясь от каждого шороха, несмотря на то что война давно отгремела и он снова вернулся в свой родной город – Москву, которая за время его отсутствия успела стать чужой, и поэтому ко всему приходилось привыкать заново. И к пробкам, и к озлобленности людей, и к беспричинному хамству прохожих, и к поразительной безалаберности водителей, которые запросто могли сбить тебя на пешеходном переходе и поехать дальше.

Якушев снял с плеч пиджак, закасал рукава рубашки и вышел на крыльцо. Затем он спустился по ступенькам, повернул направо, словно хотел обойти дом кругом, и, чуть согнувшись, открыл небольшую дверцу под верандой. Там располагалось нечто вроде подвала, где его приятель хранил старые и ненужные доски, поленья, щепки и прочие древесные отходы, которыми Юрий планировал протопить на ночь дом, чтобы, чего доброго, не простыть.

Было темно, хоть глаз выколи, и Якушеву стоило немалых трудов не свернуть себе шею. Зрение у него хоть и было отменным, но тьма была кромешной, и поэтому он на ощупь определил стены и потолок. Только после этого он начал шарить руками вокруг себя и бросать «топливо» в жестяной таз, на который он напоролся по чистой случайности, задев его ногой.

«Хоть бы свет здесь провел», – недовольно подумал Якушев про своего приятеля, употребляя при этом вслух нелицеприятные высказывания, что случалось с ним крайне редко, разве что в исключительных ситуациях.

Когда тара была загружена доверху, он взял ее двумя руками, так, что бицепсы налились сталью, и в согнутом положении, боясь удариться головой о низкий потолок, вышел из подвальчика.

Дальше дело пошло веселее. Вернувшись в дом, он взял два ведра и набрал воды. Тут же поставил на накалившуюся за время его отсутствия плитку чайник и бросил в белую эмалированную кружку, сохранившуюся еще с советских времен, ложку заварки.

После чего Якушев, не ожидая, пока закипит вода, вставил ключ в дверь, ведущую в жилые помещения.

Провернув ключ два раза против часовой стрелки, он вошел в большую комнату, которая была полностью отделана досками. Прислушавшись в тишине, Юрий услышал только слабое шуршание личинок мебельных жуков, которые питались этими же досками, экологичностью которых так гордился и хвастался его приятель.

«Вот тебе и справедливость, – подумал Якушев, почесав затылок. – Человек возится, строит, нервничает, а насекомое потом вольготно грызет его дом, и ничего нельзя сделать. И почему он не обработал стены лаком? Экология, экология… Вот тебе и экология, брат! Через двадцать – тридцать лет стены станут трухлявыми, если, конечно, до того времени какой-нибудь дачный придурок не пустит на этот дом красного петуха. В садовых товариществах таких хватает».

При мысли о дачных придурках и прочих отморозках, которые хотели сегодня отправить его досрочно на кладбище, Якушев вспомнил про чайник, и ему стало стыдно за свою неосмотрительность. Он уже даже представил себе укоризненный взгляд своего приятеля на пепелище.

К счастью, вода только закипела, и все обошлось. Якушев доверху наполнил кружку кипятком, уселся на диван и задумчиво посмотрел перед собой, словно на шторах прямо перед ним проступило восьмое чудо света.

Его неотрывно преследовала мысль о заказчиках его убийства. Конечно, ему доводилось бывать и в более трудных ситуациях. Но текущее положение дел Якушева категорически не устраивало. Перед глазами сразу возникала картина: вот он, судорожно цепляясь за соломинку, тонет в чавкающей хляби. И его сверху придавливают сапогом, чтобы утонул наверняка.

Пока заваривался чай, Юрий, полазив по шкафчикам, обнаружил там пакет с сахаром и мешок сухарей, а также приличный запас рыбных консервов, несколько банок говяжьей тушенки и на десерт по литровой банке сливового, яблочного, клубничного и малинового варенья.

Горячий чай обжигал губы, и он впервые за долгое время согрелся и почувствовал некое домашнее спокойствие.

Неожиданно завибрировавший мобильник в кармане джинсов заставил его встрепенуться. Он вздрогнул, словно поймал взглядом луч лазерного целеуказателя от снайперской винтовки, и поспешно извлек из кармана трубку, о существовании которой успел позабыть.

Как и следовало того ожидать, номер звонившего не определился. Якушев нахмурился. Он, вообще-то, не должен отвечать ни на какие звонки. При наличии современных технологий не так уж и трудно перехватить чужой разговор по мобильному. Достаточно подогнать микроавтобус с подходящей аппаратурой, которая не стоит космических денег.

Незнакомый абонент звонил долго и настойчиво. Бутерброд из размоченного сухаря с толстым слоем тушенки перестал казаться вкусным, и Юрий с превеликим трудом заставил себя съесть все приготовленное до конца. Теперь его тревога усугубилась. Если он сейчас отключит мобильный, то звонивший поймет, что «клиент» звонок увидел, но разговаривать не пожелал. Если поднимет трубку, то хрен его знает, доживет ли он здесь до утра. Определят его местоположение и еще ночью возьмут тепленьким, как они с ребятами сами в Чечне брали предателей, когда те в одних трусах выскакивали на улицу прямиком под автоматные дула.

После неудавшегося покушения церемониться с ним не будут. Думая об этом, Якушев даже погасил на веранде свет и в волнении начал мерить шагами небольшое пространство.

Его мозг лихорадочно пытался выдать верное решение. Он уже давно усвоил простое правило, что какой бы плачевной ни была ситуация, из нее всегда можно найти выход. Для этого нужно только устроить мозговую встряску и хорошенько сосредоточиться. Но попробуй ты сосредоточься, когда треклятый мобильник трезвонит чуть ли не каждую секунду.

Юрий с трудом сдерживался, чтобы не разбить этот визгливый кусок пластмассы об стену. Когда терпеть растрезвон стало уже невмоготу, он оставил мобильный на веранде, а сам прошел в большую комнату, а уже оттуда через тамбур в спальню. На полу лежал большой матрас от двуспальной кровати. Порывшись в шкафу, который превосходно сохранился еще с советских времен, Якушев достал шерстяное одеяло и мятый пододеяльник, чью свежесть он определил, подозрительно принюхавшись.

Не раздеваясь, Якушев бухнулся на матрас, кое-как накрылся одеялом и уже буквально через пару секунд отрубился. В комнате был слышен только его заливистый храп.

Никогда в жизни Юрий не знал, что такое бессонница, и искренне не понимал людей, которые ею страдали. Чего страдать? Если лег в кровать, так уж спи, а не забивай себе голову разной чепухой. Слишком много мыслей? Тогда не спи, а сиди и думай хоть до посинения.