Трижды пестрый кот мяукнул - Алан Брэдли Страница 5

Выглядела Синтия ужасно.

– Добро пожаловать домой, – прокаркала она. – Я сильно простудилась, поэтому не стану обнимать тебя. Нам с Денвином ужасно жаль твоего отца. Как он?

– Не знаю, – ответила я. – Мы поедем к нему днем.

– Входи-входи, – сказала Синтия, открывая дверь, чтобы я могла просочиться внутрь. – Я поставлю чайник, и мы с тобой выпьем чаю.

В этом вся Синтия. У нее ясные приоритеты: приветствие, объятия (или разговоры о них), объяснения, сочувствие и чай – именно в таком порядке.

Она тактично оставила сочувствие напоследок, чтобы дело не выглядело слишком серьезным.

Я сама часто использую этот прием – прячу плохие новости в окружении хороших, так что я оценила ее тактичность.

– С молоком и двумя кусочками сахара, насколько я помню, – сказала она, когда чайник закипел и чай был заварен. – У тебя носки и туфли промокли. Снимай, я положу их на камин сушиться.

Я послушалась, извлекая влажные травинки из обуви.

– Как Канада? – поинтересовалась Синтия, подавив чих. – Озера, лоси и лесорубы?

Это шутка, понятная только нам двоим. Когда я уезжала в Канаду, Синтия призналась, что ее отец сплавлял бревна по реке Оттава и что когда-то она мечтала последовать по его стопам.

– Практически, – ответила я и не стала продолжать эту тему. – Как ваши дела? Выглядите ужасно.

Мы с Синтией – большие друзья, поэтому можем быть откровенны друг с другом.

– Я и чувствую себя ужасно, – ответила она. – Должно быть, я похожа мышь, которую кошка притащила в дом.

«Почти теми же самыми словами меня встретила Даффи», – подумала я.

– Надеюсь, вы не заразны.

– Господи, нет! Доктор Дарби проявил любезность и навестил меня. Он говорит, что я уже миновала эту стадию. И это хорошо. У меня собрание юных скаутов в половине пятого и скаутов в семь. Молись за меня, Флавия!

– Вам следует лежать в постели, – ответила я. – Закутаться в теплую фланель и пить горячий пунш с молоком.

Горячий пунш с молоком – это рецепт, который я когда-то узнала от Альфа, мужа миссис Мюллет. Он рекомендовал его моему отцу. «Королевское лекарство, – сказал Альф. – Помогает от всех хворей человеку, ангелу и зверю».

Впоследствии отец заметил, что совет Альфа неоднозначен, но дан с доброй душой.

– У вас в доме есть бренди или ром?

– Боюсь, что нет. У нас бывает только вино для причастия. – Она нервно хихикнула, словно выдала большой секрет.

– Я могу сбегать в «Тринадцать селезней» и выпросить бутылку. Уверена, мистер Стокер не откажет. Не то чтобы…

– Спасибо, Флавия, но не надо. Так мило с твоей стороны. У меня очень много дел, и я не знаю, с чего начать.

А потом, к моему ужасу, она внезапно разрыдалась. Я протянула ей чистый носовой платок и подождала, когда она успокоится. В такие моменты не стоит торопить человека.

Через некоторое время всхлипывания сменились влажным хлюпаньем, а потом явилась слабая улыбка.

– О, милая! Что ты обо мне подумаешь!

– Что вы слишком много работаете, – сказала я. – Чем я могу помочь?

– Ничем, – ответила она. – Мне просто надо отказаться от каких-то обязанностей. Позвоню и скажу людям правду: что викарий в отъезде, а я заболела.

– Викарий в отъезде? Я и не знала. Какой ужас.

– Епископ устроил очередную проверку без предупреждения. «Мозговой трест», как он это называет. В епархии. Денвин вернется нескоро.

– Вы уверены, что я ничего не могу для вас сделать?

– Я бы хотела, – сказала она. – Но обязанности приходского священника и его церковной мышки-жены… хотя постой! Есть кое-что.

– Я готова!

– Мне очень не хочется куда-то посылать тебя в такой дождь, но в нашей машине что-то сломалось, и Берт Арчер обещает починить ее не раньше следующей среды.

– Не беспокойтесь. Я люблю дождь.

Это правда. Мозг человека работает лучше во влажном воздухе, чем в жару или сухой холод. Моя теория гласит, что это потому что мы происходим от рыб, обитавших в море и дышавших водой, и в один прекрасный день, когда у меня будет достаточно времени, я намереваюсь написать статью на эту тему.

– Ты знаешь, как доехать в Стоу-Понтефракт?

Голос Синтии нарушил мои размышления.

Конечно, я знала. Он находился в одной миле по прямой от Букшоу; но если ты не ворона и не можешь лететь по воздуху, то на велосипеде по дорогам придется ехать мили две. Это место обычно называли «Стоу-Памфрет», и это была своего рода шутка в Бишоп-Лейси.

«Это деревушка, – однажды сказала мне Даффи. – Совсем крошечная».

«В духе Стоу-Понтефракта», – так говорили жители Бишоп-Лейси, подразумевая «плохо, бедно или вообще никак».

– Да, знаю. Это между Бишоп-Лейси и Ист-Финчингом, – сказала я. – Первый поворот направо с горы Денхем. Сразу за колодцем бедняков.

– Точно! – обрадовалась Синтия. – Торнфильд-Чейз находится меньше чем в четверти мили от него.

– Торнфильд-Чейз?

– Усадьба мистера Сэмбриджа. Хотя я думаю, это звучит внушительнее, чем есть на самом деле.

– Найду, – сказала я.

Я могу обернуться туда и обратно за час. Еще утро. Полно времени, чтобы вернуться домой и привести себя в порядок перед первым визитом к отцу.

– Что мне надо сделать? – спросила я.

– Просто отвезти мистеру Сэмбриджу конверт, милочка. Он очень хороший резчик по дереву. Скорее даже художник. Денвин пытается уговорить его заменить или хотя бы отреставрировать нескольких ангелов на концах балок. Бедняга ужасно страдает от артрита, откровенно говоря, он жесткий, как доска, поэтому нам ужасно неудобно просить его. Однако доктор Дарби говорит, что движение – это жизнь. Удивительно, что может сделать со старым деревом пестрый точильщик. Ты уверена, что тебя это не затруднит?

Я не поняла, о чем говорит Синтия, – о суставах мистера Сэмбриджа или о резных ангелах, но решила не переспрашивать.

– Вовсе нет, – ответила я. – С радостью помогу вам.

И это правда, хотя меня в первую очередь радовала не возможность помочь ей, а предлог убраться подальше от Букшоу, Ундины и моих чертовых сестричек хотя бы на пару часов. Заодно прочищу мозги, а то их в последнее время затянула паутина.

К северу от Бишоп-Лейси дорога начинает круто подниматься вверх и петлять. Я ехала стоя и изо всех сил крутила педали «Глэдис». Дорожного движения здесь не было, но если бы и было, водители увидели бы развевающийся желтый плащ, покрасневшее лицо и качающуюся на ветру фигуру на велосипеде.

Как и самолет, велосипед может заглохнуть на слишком маленькой скорости, и надо быть готовым в любой момент соскочить с велосипеда и толкать его. Даже на самой низкой передаче это та еще задача.