Любовь без башни - Маргарита Южина Страница 5

Дальше Люся примолкла. Пашка, сын Василисы, который уже много лет трудился в органах милиции, и в самом деле частенько притаскивал к маменьке своих троих дочек и сажал, так сказать, под домашний арест, но только в том случае, если матушка с ее подруженькой тетей Люсей влезали в криминальные истории и настырно пытались отыскать виноватых и потерпевших, то есть — делались детективами. А этого Пашка терпеть не мог, потому как по долгу службы сам был обязан этим заниматься.

— И ведь ничего не скажешь! — сокрушалась Василиса.

Подруги только собрались всерьез обсудить варварское отношение Пашки к матери, как к ним в двери позвонили.

На пороге стояла Анечка, и все ее лицо говорило о том, что сегодня прогулка с собаками была наиболее утомительной.

— Аня! Проходи давай, мы тебя хоть чаем напоим! — воскликнула Люся, протаскивая подругу за стол. — Чего такая? Устала?

Соседки Аню понимали: не больно это легко — выгуливать сразу трех собак, если еще учесть, что на дворе весна, а собачки вовсе даже не карманные варианты, а самые что ни на есть откормленные доги! Да и собаковод из Анечки, надо сказать, как из собачьего хвоста сито…

Аня уселась за стол и потянулась за чашкой с чаем.

— Ой, прям не знаю, сколько я с ними выдержу, с этими псинами… — помотала она головой. — Сегодня пошли гулять, и ведь все было прекрасно! И солнышко тебе, и лужицы после снега, все тает, природа радуется, ну и я… я прям всем туловищем в эту самую природу!

— В лужу, что ли? — не поняла Люся.

— А куда ж?!! — взвилась Анна. — Там по соседству с Ясиным столько теток живет, вы б видели! И все отчего-то разводят собачонок малогабаритных! И вся эта мелкота — девочки! А мои-то кабаны к этим крохотным собачьим девочкам со своей телячьей любовью! Ну куда, спрашивается!!! Надо ж смотреть на габариты!!. Да чего там… я как дурочка собралась с ними гулять, каблучки напялила, шляпку новую на волоса пристроила, на поводочки их прицепила, главное — колготки новенькие купила! А они… Как учуяли собачонку из двадцать седьмого дома! Да как рванут! Ну и… это еще хорошо, что им бежать долго не пришлось, а то бы я по всему коттеджному поселку на брюхе-то… Черт, как не хотела надевать новые колготки! Надо было в джинсах, а теперь… вон, все коленки содрала!

Аня наклонилась, подняла немного юбку, и подруги увидели здоровенные ссадины на обеих коленках.

Василиса подтянула губы к носу и засопела:

— И как теперь тебя ко мне на день рождения приглашать? Тебе уж столько лет, а ты все у нас как дите неразумное — с ободранными коленками! Прям и не знаю, что делать… Люсь, а может, мы ее того… не будем приглашать, а? Пускай она одна со своим Ясиным собирается у него на псарне, а?

— Да у меня до твоего-то дня рождения все на свете заживет! — возмутилась Аня. — У тебя ж…

— В эту субботу, — любезно подсказала Люся. — Вообще-то в паспорте немножко другая дата, да только нашей Васеньке давно на паспорт наплевать, и на возраст тоже, так что… В эту субботу она нас приглашает повеселиться.

Аня с сомнением уставилась на Василису:

— Серьезно, что ли?

— А чего несерьезного-то? — подпрыгнула Василиса. — Аня! Ведь ты пойми, я все это затеваю только ради тебя! Я ж давно заметила, что ты без мужчины, ну никак не умеешь жить! Что твой сынок, твой Максимка, он уже давным-давно… Короче, в субботу приходишь к трем. И еще — от тебя тушеный кролик.

— Кролик? — ничего не понимала Аня. — Погоди, то есть… а-а-а!! Поняла! Ты так решила пошутить, да? Ну, чтобы нам всем вместе собраться, да? А подарок, значит, не нужен, да?

— Почему это не нужен? Да, я решила пошутить. Только с подарками! — насупилась Василиса. — Подарок нужен, и еще от тебя тушеный кролик, ну и чего непонятного-то? Кстати, о подарках! Можешь и своего Ясина пригласить, он же у тебя мужчина состоятельный.

— Да ну его… — отмахнулась Аня и вдруг насупилась. — Он вообще… какой-то ненормальный. Сегодня решила ему спасибо за платочек сказать. Ну, подхожу так вальяжненько, сама глазками играю, играю! Ну и так ему подмигиваю одним-то глазом, подмигиваю. А он видит, что я заигрываю, а сам виду не подает, брови свои топорщит, будто и не он вовсе мне платок присылал!

— Ань, а может, и в самом деле не он, — засомневалась Люся.

— А кто?! — вытаращилась на нее Аня. — И потом… мне Василиса сказала!

— Да! — мотнула головой Василиса. — Ты ее не слушай, говори дальше, не отвлекайся.

— А чего дальше? Дальше и не было ничего, только после того, как я к нему подошла, к Ясину-то, и эдак ему промурлыкала: «Спасибо, шалун, за плат, но в следующий раз мне бы лучше сережки!»

— Вот дурочка! — шлепнула себя по коленям Василиса. — Ну на кой ляд тебе сережки, когда у тебя уши как капустные листья?! Нет чтобы телефон мобильный попросить, новый, или там колечко с бриллиантом!

— Нет, а чего дальше-то? — не вытерпела Люся.

— Да ничего, говорю ж вам, — отмахнулась Аня. — Но только после того, как я про сережки сказала, он на меня так глянул сурово и стро-о-ого так произнес: «А завтра, Анна Ивановна, вы мне принесете справочку от психиатра»! Ну и на кой его звать?

Подруги переглянулись — похоже, Аннушка уже напрочь забыла, что направлялась к этому самому Ясину вовсе не затем, чтобы работать нянькой при кобелях, а совсем даже для того, чтобы охмурить этого самого Ясина Филиппа Карловича!

Аня, заметив, что лица подруг с каждой секундой становятся все суровее, затараторила еще быстрее:

— И вообще! С тех самых пор, как я отправила Максима к маме, у меня образовалась целая шеренга женихов, прям целая шеренга!! Тут тебе и Таракашин, тут тебе и учитель по трудам, у Максима преподает, прям проходу мне не дает, тут тебе и… Нет, а чего вы напыжились-то?

Подруги и в самом деле теперь уже наступали откровенно враждебно.

— Значит, так, — чеканила Василиса. — Таракашин тебе не пара, он сам к тебе не подойдет, ты знаешь. Трудовик — тот не к тебе, а к соседке нашей Эльвире Арнольдовне приходит, поэтому… Для тебя существует только Ясин!

— Точно, — так же сурово качнула головой Люся. — Кстати, Василиса, я совсем забыла тебе рассказать — встретила сегодня эту самую Эльвиру, и она мне всучила журнал по вязанию, чтобы я тебе передала. Так и сказала: «Там совершенно изумительные вещи! Сплошные дырки, только дырки! Вашей Василисе понравятся! Совершенно изумительные! На них уходит только пятьдесят граммов пряжи!» Ну и…

— Я все поняла! — трагически пролепетала Василиса. — Я чуть не совершила тяжкий грех!!!

И она, подскочив с дивана и откинув голову назад, понеслась к телефону. Через секунду подруги уже слышали:

— Эльвира Арнольдовна? Душечка! Я так рада вас слышать! Что? Ах, журнальчик? Ну да, конечно же мне передали, спасибо огромное! Я ведь по какому поводу звоню… Да-да, конечно, давайте дружить домами… Я ведь чего звоню-то… Ах, ну конечно же, я видела вашего нового кавалера, и он… ну да… ну да… так я чего зво… Ах во-о-о-от как?! Ну коне… ну ко… ну…