Суперклей для разбитого сердца - Елена Логунова Страница 5

– Позови Зяму, – попросил папуля, поежившись.

Кажется, он все еще не забыл, как прикоснулся к «одинокой руке».

Про соседа с собакой мы забыли и даже не заметили, как они удалились. Я сунулась в комнату к Зяме, подняла братца по тревоге, сбегала к себе и заменила шорты на брюки. Когда я вернулась в прихожую, папа и Зяма уже были там, готовые к выходу. Зяма напялил старые джинсы с художественными прорехами и взял фонарик. Папа был в рабочем комбинезоне и держал на плече бухту веревки. Чувствовалось, что они готовы искать мамулю в самых неожиданных и неуютных местах. Чтобы соответствовать им, я дополнила экипировку ломиком, лежавшим в кладовке. Его удалось довольно удобно прицепить на ремень штанов.

– Пошли! – скомандовал папуля.

Мы пошли и провели следующие два часа весьма насыщенно и интересно. Посвечивая фонариком и помахивая ломиком, мы совершили продолжительную и обстоятельную экскурсию по подъездам, подвалам, подворотням и разным темным закоулкам просторного двора. Не ленились заглядывать в коммуникационные люки и канализационные коллекторы, а Зяма даже покричал «Ау!» в дупло старого дуба. В двенадцатом часу ночи народу нам встретилось немного, и это были не детки, а взрослые граждане, отнюдь не похожие на любителей страшных историй. Наоборот, они испуганно шарахались от нашей компании, некоторые даже крестились и говорили: «Чур меня, нечистая!» Чистыми мы и в самом деле не были: в подвальных помещениях имелось немало пыли и грязи, а в контейнерах помойки, которые мы тоже проинспектировали на всякий случай, нашлось много мелкого прилипчивого мусора.

– Предлагаю заглянуть на чердак! – сказал Зяма, когда мы уже почти отчаялись обнаружить местонахождение пропавшей мамули.

– Действительно, в доме ведь есть чердак! – обрадованный папуля решительно зашагал к подъезду.

Скрипучий лифт неспешно вознес нас на последний, девятый этаж. Взяв у меня ломик, Зяма энергично взобрался по металлической лесенке к люку в потолке и попытался его открыть. Люк сопротивлялся, Зяма не отступал. Я снизу подсвечивала ему фонариком, а папуля придерживал раскачивающуюся лестницу.

В этой диспозиции и нашли нас кем-то вызванные милиционеры.

Капитан милиции Александр Николаевич Клюев задержался на работе, чтобы отпраздновать день рождения дочери Катюши в кругу сослуживцев. Вообще говоря, можно было отметить это торжество и в кругу семьи, в присутствии самой именинницы, но домашний праздник, капитан Клюев знал это, никуда не уйдет. Наоборот, вступит со временем в наиболее приятную фазу: уйдут малолетние гости, жена уберет сладкий стол и выставит «горькую», ворчливая теща удалится в свою комнату на покой. Тут-то и появится глава семьи, с подарком и в хорошем настроении.

Подарок для Катюшки – складной детский домик, похожий на туристическую палатку, был уже готов, Клюев еще вчера приобрел его в игрушечном магазине, расположение которого на территории участка гарантировало капитану существенную скидку. Аккуратно сложенный и упакованный в прозрачный пластик, домик размером и формой напоминал пляжную сумку. Смотреть на него было приятно.

– Ну, за новорожденную! – в очередной раз произнес сержант Бобров, ловко наполнив стопки чистой, как слеза, водкой, презентованной дорогой и любимой милиции владельцем соседнего продовольственного магазина.

Курсанты милицейской школы Вася Зубов и Гена Рябомыслов вежливо пригубили и отставили рюмки. Парни только начали вживаться в суровые милицейские будни и еще не приобрели необходимых профессиональных навыков. Зато азарта у них по молодости было через край: едва в кабинете затрезвонил телефон, шустрый Вася сцапал трубку, не вникнув, что старший товарищ сержант Бобров подает ему недвусмысленные знаки, отрицательно размахивая рукой. Подумав, что сержант разгоняет водочные пары, Вася с радостной готовностью гаркнул в трубку:

– Милиция!

Он немного послушал и картинно посуровел лицом:

– Да, сейчас будем!

Сержант Бобров страдальчески сморщился. Капитан Клюев развел руками – мол, что возьмешь с салажонка!

– Что там? – со вздохом поинтересовался Бобров.

– Во дворе дома номер семнадцать шныряют какие-то подозрительные личности! – отрапортовал милиционер-салажонок Вася. – Три человека, все в спортивной одежде, с фонариком, веревкой и фомкой! Долго шастали по двору, а потом полезли в первый подъезд, и уже минут пять их не видно! Можно, мы с Генкой сбегаем посмотреть, что к чему?

Вася возбужденно блестел глазами и даже рот разинул, нетерпеливо дожидаясь разрешения стартовать в направлении первого подъезда дома номер семнадцать. Гена выглядел аналогичным образом. По мнению умудренного жизненным опытом капитана Клюева, курсанты выглядели точь-в-точь как пара щенков: два остроухих «овчаренка», нетерпеливо повизгивающих в ожидании команды «Гулять!».

– Гулять! – разрешил Клюев. – То есть приказываю прояснить обстановку в районе первого подъезда семнадцатого дома!

– Есть! – тявкнули курсанты, срываясь с места в карьер.

– Эх, молодо-зелено! – сержант Бобров проводил парней отеческой улыбкой и вновь потянулся к рюмке.

Однако с уходом салажат компания стала некомфортно мала, поэтому Клюев жестом попросил подчиненного повременить и спросил:

– А что там Ладошкин телится?

– Гражданочку принимает, – ответил Бобров. – Гражданочка пришла с жалобой, ограбили ее нынче вечером, прямо во дворе родного дома!

– Какой дом? – спросил капитан.

– Семнадцатый, – ответил сержант. И встрепенулся: – Ты думаешь… Отличились эти трое с фомкой и фонариком?

– Пойдем-ка, расспросим гражданочку, – Клюев тяжело встал из-за стола и двинулся в соседний кабинет.

– Итак, я читаю. – Ладошкин откашлялся и скучным речитативом затянул нараспев, как деревенский дьячок: – Сего дня, сего года, в двадцать часов сорок пять минут я без определенной цели вышла из своего дома номер семнадцать, квартира сорок восемь, и присоединилась к компании малолетних граждан в детской песочнице. Примерно через полчаса мои собут… тьфу, собеседники разошлись, и я осталась одна.

– Ах, нет, вы очень плохо все это написали, совсем не выразительно! – с досадой произнес женский голос. – Вот послушайте, как надо!

– Отчего же не послушать, послушаем! – согласился вошедший капитан Клюев, опускаясь на стульчик.

Быстроногие милицейские юноши Вася и Гена вернулись со своего первого задержания минут через пятнадцать, ведя в поводу троицу подозрительных лиц, из коих одно было женским и вполне симпатичным.

– Сопротивления не оказывали? – нарочито грозно сведя брови, спросил лейтенант Ладошкин, который на одну минуточку вышел из кабинета, чтобы посетить туалет.

– Да нет, – с явным сожалением ответил курсант Вася.

– Мы сами хотели обратиться в милицию! – громким голосом сообщил лысоватый дядечка в синем сатиновом комбинезоне.