Пикник на Млечном пути - Ольга Володарская Страница 5

Аверченко кивнул и, залпом допив кофе, сполз с высокого крутящегося табурета.

Их заведение было караоке-клубом. Большим и известным. Называлось «Млечный Путь». Зайти в него мог каждый платежеспособный и хорошо выглядевший человек. Фейс-контроль имел место, но категории «лайт». Не пускали в клуб разве что очень пьяных и неподобающе одетых. Но попасть внутрь – мало. Надо обязательно заплатить депозит. Без него даже в баре не посидишь. Некоторым это не нравилось. Особенно случайным людям. Тем, кто не бывал в «Млечном Пути», не слышал о нем и не знал порядков. «Нам может у вас еще не понравится, и мы, выпив по коктейлю, уйдем!» – кипятились они. Но администратор лишь пожимал плечами и говорил: «Таковы правила клуба». Кое-кого из таких Михасю приходилось выдворять. Он работал внутри помещения. При входе другие люди, но в данный момент в клубе из охранников находился только Михась, вот Ренат его и позвал.

Быстро разобравшись с хмельной компанией, отирающейся у дверей заведения, Аверченко вернулся в большой зал. Здесь все уже было готово к приходу посетителей, хотя первые гости появятся минимум через час. Но босс строго следила за тем, чтобы подчиненные являлись на работу вовремя и сразу приступали к выполнению своих обязанностей. И неважно, какую должность ты занимаешь, креативного директора или уборщицы – со всех один спрос. Так что Михась не сомневался, что «наружного» охранника вскоре уволят, поскольку он, пусть и на пять минут, но опаздывал. В лучшем случае являлся вовремя. А требовалось пораньше.

– Еще кофе? – спросил у Михася бармен Серега. Да, да, не Сергей, а Серега. У него не только на бейдже, но и в паспорте это имя было написано. Потому что его отец пришел регистрировать ребенка под хмельком. И когда у него спросили, как хотите назвать сына, он ответил: «Серегой». Регистраторша так малыша и записала. Серега. Возможно, тоже была нетрезвой. Или не в настроении.

– Нет, спасибо, просто воды.

Серега поставил перед Михасем бутылку минералки и стакан. Но попить Аверченко не успел, поскольку в зал ввалилась компания из пяти человек. Три парня и две девушки. Все как на подбор! Золотая молодежь в брендовых шмотках, при драгоценностях, швейцарских часах, с последними моделями айфонов. Девочки с губами, мальчики с бицепсами. И те и другие в татуировках. Хотят скоротать время до того, как в ИХ клубе начнется движуха.

К компании тут же бросилась самая расторопная официантка Айгюль. Эта девочка приехала в Россию из Казахстана за любимым. Парень обещал жениться, но слова не сдержал. А поскольку семья Айгюль была категорически против отношений дочери с приезжим, да еще и иноверцем, то возвращаться домой после того, как ее бросили, девушка не спешила. Имея высшее техническое образование, трудилась официанткой. Зато получала отлично. На зарплату жила, а чаевые переводила в доллары и откладывала. Мечтала накопить на то, чтобы у себя в Казахстане открыть что-то доходное. И сказать родителям – да, я совершила ошибку, поверила приезжему, иноверцу, но не осталась с пустыми руками, он мне денег отвалил после расставания.

Когда Айгюль, с которой Михась давно бы сблизился, если б не опасался репрессий со стороны госпожи Эленберг, усадила компанию в вип-ложу, диджей включил музыку. Тихо, чтоб не мешать посетителям. Просто для фона. Пока они смотрят меню, выбирают, что заказать из выпивки и закуски… Кальян опять же предлагается…

Но скоро гости захотят петь!

И этого Михась боялся больше, чем драки. Потому что драка быстро закончится – он этому поспособствует. А вот завывания прекратятся только тогда, когда закончится оплаченное время.

А эти ребята в состоянии продлять и продлять!

У Михася был абсолютный слух. Что неудивительно, ведь он родился в семье музыкантов. Мама играла на арфе, отец… О, он мог играть на всем, но лучше всего на нервах жены. Поэтому она ушла от него, когда сын пошел в школу. Вернее, школы: общеобразовательную и музыкальную. Первую с горем пополам окончил, а вторую бросил, потому что музыка интересовала его в последнюю очередь. Карате, хоккей, спортивное ориентирование – да. Но не игра на фортепиано. Матушка-арфистка пыталась бороться со своим чадом, она и шантажировала его – не вернешься к занятиям музыкой, не получишь карманных денег, и взывала к разуму – человек с такими способностями не может зарыть их в землю, и, что всего смешнее, подключала бывшего мужа, просила, чтобы сына вразумил. А Михась, возможно, именно из-за отца и не хотел музыкой заниматься. Кем стал его талантливый батя, владеющий несколькими музыкальными инструментами, включая диковинную волынку? Тамадой! Не всемирно известным исполнителем, хотя еще в юности давал концерты в большом зале консерватории, а массовиком-затейником, так, по старинке, он сам себя называл. Потому что любил деньги и вино. Вернее, вино и деньги. Когда его поперли из оркестра, где оба родителя служили, за пьянку, молодой муж и отец устроился в ДК их района руководителем хора. Кроме этого вел мероприятия. А так как играть мог и на органе, и на стакане, а еще юморить и петь, его начали приглашать на юбилеи и свадьбы… И понеслось!

Одно мероприятие за другим. Пьянка за пьянкой. Случка за случкой. А как еще назвать то, что происходило между хмельным тамадой и пьяными гостями? Причем зачастую в туалете. Или где-то в укромном уголке ресторана, под лестницей, за занавеской, на подоконнике.

Пришло время, когда супруга узнала об этом. Оскорбилась, естественно. Подала на развод. Батя предпринял попытку все уладить. Он жил на территории жены, был всегда накормлен и обстиран, и ничего менять не хотел. Да вот беда, когда Мишкина мама уже готова была дать задний ход, одна из пассий любвеобильного родителя после случки не отправилась к себе домой, чтобы проспаться, а последовала за любовником и стала требовать «продолжения». В час ночи, на глазах у разбуженных ее ором соседей.

В итоге родители развелись. Отец быстро нашел себе другую. На одной из свадеб познакомился с бездетной, хорошо упакованной женщиной старше себя на двенадцать лет, поселился у нее. Мог бы сменить занятие – помогать сожительнице в ее цветочном бизнесе, но ему так нравилось… петь, пить и совокупляться! Хотя последнее меньше остального. Здоровье из-за систематических возлияний стало пошаливать.

В таком ритме отец просуществовал еще десять лет. И скончался от цирроза печени, не дожив до сорока пяти. Сыну после его смерти в наследство достался только старенький синтезатор.

…Тем временем развеселая компания первых посетителей, распив свои коктейли, стала решать, какую песню исполнить. А так как обсуждение велось на повышенных тонах, Михась слышал, что выбор стоит между одной из самых популярных в караоке-барах песен последних лет, «Я уеду жить в Лондон», и свеженьким хитом Егора Крида «Будильник». Это порадовало. Первую можно проорать, вторую прошептать. Несложные для исполнения композиции. Это вам не Уитни Хьюстон или «Скорпионс». Но еще не вечер! И их сегодня закажут, но ближе к полуночи.

Михась испытывал физические страдания, когда слышал, как фальшивят. А фальшивил каждый второй посетитель бара. Так что свою работу Аверченко ненавидел еще и поэтому.