Дегустация волшебства - Наталья Александрова Страница 5

– Тебе еще нет восемнадцати? – поразилась Лена. – Ну надо же, а я думала, что ты взрослый… Как внешность бывает обманчива.

Она со злорадством отметила, как его задело последнее ее замечание. Но потом огорчилась: вот ведь, он добился своего: они идут, разговаривают вполне мирно, он рассказывает о себе.

– Вот видишь, – он как будто прочитал ее мысли, – я говорил, что всегда добиваюсь своего. Поговорим еще немного, и ты пойдешь со мной в кабак.

– Никакие кабаки меня не интересуют! – отрезала Лена.

– А что же тебя интересует? – вкрадчиво спросил он.

– Итальянская живопись эпохи Возрождения! – выпалила Лена, надеясь, что он наконец отстанет.

– Отлично! – обрадовался он. – Значит, завтра идем в Эрмитаж.

– Послезавтра, – сдаваясь, пробормотала Лена, совершенно не представляя, какие ее ожидают неприятности.

Одет он был более-менее прилично – сообразил, что Лена, увидев рядом с собой пугало, тут же повернется и уйдет. Он чинно провел Лену мимо охранников внизу, даже взял под руку. Зато потом, когда миновали контроль…

Он сделал вид, что споткнулся и бросился прямо под ноги какой-то немолодой даме весьма плотной комплекции, так что та, чтобы не упасть, вынуждена была схватиться за проходившего мимо мужчину и, навалившись на того всей массой, повалила его на ступеньки. Пока те двое выясняли, кто виноват, Ленин спутник дернул ее за руку и увлек за собой наверх.

В Тронном зале он все порывался пролезть под ограждение и посидеть на троне. И хотя Лена понимала, что он нарочно ее пугает, что в зале много народу, и он никогда не решится, она все же испуганно хватала его за руку. Он беспрерывно жевал резинку и прилеплял липкие комочки на бархатные стулья и скамейки. Лену трясло от стыда и отвращения, но что было делать? Какая же она дура, что отдала ему номерок, то есть он сам его забрал. О том, чтобы уйти, не могло быть и речи: на все Ленины уговоры он только смеялся ей в лицо.

В зале с фарфором никого не было – посетители шли мимо. Он быстро увлек Лену в темный угол и показал маленькую круглую коробочку, прикрепленную к стене.

– Знаешь, что это?

– Понятия не имею! – угрюмо буркнула Лена.

– Это сигнализация. А вот какая – на кражу или пожарная, мы сейчас узнаем.

И не успела Лена моргнуть, как он вытащил зажигалку и поджег сигарету, направив струйку дыма прямо на коробочку.

– Ты что, с ума сошел? – испугалась она. – Сейчас как зазвенит!

Но ничего не произошло, даже музейная тетенька, находившаяся в соседней комнате, не взглянула в их сторону.

– Либо не пожарная, либо вообще у них тут ничего не работает, – разочарованно пробормотал Ленин спутник и загасил сигарету.

Лена раздумывала: может, закричать? Указать на него служительнице как на злостного нарушителя? Но он без труда убежит от тетки – вон она какая пожилая. И унесет Ленин номерок, а тетка может вцепиться в Лену, и ей же еще достанется.

Они шли по залам, Лена уже не смотрела по сторонам. Он наступал на ноги многочисленным иностранным туристам и, нагло глядя им в глаза, говорил: «Sorry!» Лена плелась сзади, как верная собачонка, и принимала на себя неодобрительные взгляды толпы.

– Хватит! – взмолилась она наконец. – Прекрати немедленно! Зачем ты это делаешь?

– Потому что мне так хочется, – последовал невозмутимый ответ.

Она была не в силах с ним спорить, так устала.

– Пойдем отсюда! – позвала она. – Хорошо, если ты хочешь, я пойду с тобой в кафе.

«Там твое поведение будет более уместно», – добавила она про себя.

– Попроси как следует! – продолжал паясничать он. – Скажи: «Денис, милый, дорогой, пожалуйста, пойдем отсюда в кафе, назови меня Денечкой».

– Денечка, милый, дорогой, пойдем отсюда, – послушно повторила Лена, мечтая только добраться до гардероба, а там, в кармане куртки, у нее остался защитный баллончик. Представив, как она нажимает кнопку и едкая жидкость брызжет этому негодяю в лицо, Лена даже зажмурилась.

– Ладно! Вот погуляем еще по третьему этажу и тогда уйдем! – Он потащил несчастную к лестнице.

Лестница была непарадная, маленькая, и там тоже никого не было. Лена думала, что он начнет к ней приставать, полезет целоваться, но этого не случилось. Почему-то такое его поведение не успокоило, а еще больше насторожило. Они поднялись наверх. Прямо перед ними были залы с импрессионистами, и туда как раз направлялась экскурсия школьников, предводительствуемая громкоголосой дамой-экскурсоводом. Длинная анфилада залов слева от лестницы была закрыта для посещений – в каждом дверном проеме висели бархатные шнурочки.

– Куда же ты, дорогая? – Он потянул Лену за руку. – Нам туда.

– Но там же закрыто! – возмутилась она. – И потом, что там интересного? Импрессионисты гораздо лучше…

Она осеклась под его взглядом. Разумеется, ему было наплевать на импрессионистов, и на итальянцев эпохи Возрождения, и на Рембрандта. Он пришел в Эрмитаж, только чтобы помучить ее, Лену. А она оказалась такой дурой, что… Ну ладно, это она уже давно поняла.

– Почему это там закрыто? – вкрадчиво бормотал он. – Вот мы сейчас пойдем и посмотрим…

– Я не пойду, – отстранилась Лена, – иди один.

Не следовало ему перечить, потому что он тут же разозлился. Но у нее тоже лопнуло терпение.

– Отдай номерок, и можешь делать что хочешь! – Она нащупала в кармане кошелек, но он тут же с силой выдернул ее руку вместе с кошельком и отобрал его.

– Вот так, теперь ты никуда не денешься, и уйдешь отсюда, только когда я захочу.

– Сволочь! – У Лены из глаз брызнули слезы бессильной ярости.

– Молодые люди! – тотчас окликнула их полная тетка с ногами, как тумбы, что сидела на стуле возле лестницы. – Здесь музей, а не базар. Отношения на улице выясняйте.

– Извините, – пробормотала Лена.

– Вот-вот, веди себя прилично, а то попадет, – усмехнулся он.

Тетка вдруг прислушалась к тому, что творится в зале у Ван Гога, встала со своего стула и, переваливаясь на ходу, заспешила туда. Денис мигом схватил Лену за руку и поднырнул под бархатный шнурок. Они прижались к боковой стене, так, чтобы никто не мог увидеть от входа.

– Я закричу! – прошептала Лена. – Придет полиция…

– Не закричишь, потому что тебе стыдно. Ишь, как покраснела, когда тетка замечание сделала! И прикрывала меня всячески, чтобы никто не заметил. Ах, начнут выговаривать, а может, еще и охранник схватит, через все залы протащит! Ах, публика увидит! Ты потому за мной и таскаешься, что уйти не можешь.

– Ты номерок забрал! И деньги!

– Вот, а без куртки тебе стыдно по улице идти, все будут пальцем показывать: вот ненормальная, зимой без пальто!