Хлеб Гиганта - Агата Кристи Страница 5

1

Появилась новая горничная — худенькая, беленькая и лупоглазая. Звали ее Изабель, но «для пристойности» все называли ее Сьюзан. Это сильно озадачило Вернона, и он обратился к Няне за разъяснением.

— Есть имена для господ, а есть имена для слуг, мастер Вернон, только и всего.

— Тогда почему ее настоящее имя — Изабель?

— Некоторые люди, когда крестят своих детей, обезьянничают, думая, что они смогут обмануть судьбу.

Слово «обезьянничают» привело Вернона в смятение. Обезьяны были в зоопарке. Разве детей крестят там?

— Я думал, детей крестят в церкви.

— Совершенно верно, мастер Вернон.

Очень запутанно. Почему же все так запутанно и запутывается все сильнее? Почему одни говорят одно, а другие — совсем противоположное?

— Няня, откуда берутся дети?

— Вы уже спрашивали меня об этом, мастер Вернон. Их приносят ангелочки ночью, через окно.

— Эта ам-ам-ам...

— Не заикайтесь, мастер Вернон.

— Эта американка, которая приезжала — она сказала, что меня нашли под кустом крыжовника

— Так появляются на свет американские дети, — спокойно сказала Няня.

У Вернона вырвался вздох облегчения. Ну конечно! Он ощутил прилив благодарности к Няне. Она всегда знала ответ. Она одна могла заставить неустойчивую, раскачивающуюся вселенную остановиться. И никогда не смеялась. Мама смеялась. Он слышал, как она говорила другим дамам:

— Он задает мне такие чудные вопросы! Вы только послушайте! Разве дети не забавны и не прелестны?!

Вернон совершенно не понимал, что в нем такого забавного или прелестного. Он просто хотел знать. Ты должен узнавать, это часть взросления. Когда ты взрослый, ты уже все знаешь и в кармане у тебя золотые соверены.

2

Мир продолжал расти. Оказалось, в нем есть дядюшки и тетушки.

Дядя Сидней приходился маме братом. Он был невысокого роста, полный, с очень красным лицом. У него имелась привычка напевать себе под нос какую-нибудь мелодию и позвякивать монетками в кармане брюк. Он любил пошутить, но Вернон не всегда находил его шутки такими уж забавными. .

— Предположим, — говорил дядя, — что я должен был бы надеть твою панамку! Что скажешь? Как бы я, по-твоему, выглядел?

Странно, какие вопросы иногда задают взрослые! Странно — и еще сложно, потому что если Няня что-то и внушала Вернону, так это то, что маленькие мальчики никогда не должны высказывать собственное мнение.

— Ну давай, — настаивал дядя Сидней, — скажи, как бы я выглядел? Смотри, — он схватил панамку и водрузил себе на макушку. — Как я выгляжу?

Что же, отвечать так отвечать.

— Я думаю, — сказал Вернон вежливо и немного вяло, — что вы выглядите довольно глупо.

— У этого ребенка нет чувства юмора, Мира, — сказал дядя Сидней маме. — Совершенно нет чувства юмора Жаль.

Совсем другой была сестра отца, Нина От нее исходил запах летнего сада, а голос был тихий, и это нравилось Вернону. Еще одним ее достоинством было то, что она не целовала тебя, если ты этого не хотел, и не заставляла шутить по любому поводу. Но она редко приезжала в «Могучие Братья».

— Должно быть, она очень смелая, — думал Вернон, потому что именно она первая открыла ему, что Зверя можно подчинить своей воле.

Зверь жил в большой гостиной. У него было четыре ноги и блестящее коричневое туловище. А еще длинный ряд зубов — так казалось Вернону, когда он был совсем маленьким. Зубы были крупными, желтыми и блестящими. Вернон, сколько себя помнил, был зачарован и напуган этим Зверем. Потому что, если его рассердить, он начинал издавать странные звуки — грозные раскаты или пронзительные стенания, — но все они каким-то образом ранили тебя больнее всего на свете, ранили в самую душу. Они заставляли тебя дрожать, чувствовать слабость, они щипали и жгли глаза, но зачаровывали и не давали уйти.