Бальзам на душу - Светлана Алешина Страница 5

Маринка прилежно принялась изучать обрывок армейской карты, на которой в окружении блекло-зеленых пятен, обозначающих лес, аккуратными черными прямоугольничками был изображен крошечный городок – с населением, наверное, не более тысяч двадцати.

– Не-а! – наконец разочарованно протянула Маринка. – Обратите внимание – везде, где должно быть название города, оно затерто. Кто-то сделал это специально. Название должен знать только тот, кто посвящен в суть дела, понимаете? Я даже не могу сказать, что это за страна – масштаб мелковат…

– А параллели с меридианами? – деловито осведомился Ромка, протягивая руку к карте.

– Ты не видишь – это обрывок? – сказала ему Маринка. – Кто-то специально так сделал, чтобы было невозможно определить координаты местности. – Ну, думаю, опытный картограф мог бы это сделать, – заметил Кряжимский.

– Только вот где его искать, опытного картографа? – спросила я. – И как заставить его возиться с нашим обрывком? Для этого должны быть какие-то веские основания. Наверняка ему пришлось бы перерыть все архивы. И потом, не стоит горячиться. Возможно, нужные подробности будут в записке. Завтра Марина сообщит нам, что там такое.

– Значит, можно забрать этот хлам домой? – спросила Маринка.

– Забирай, – согласилась я. – Только отнесись к этому не как к хламу. А то с тебя станется – постелишь вместо скатерти…

– Эту гадость?! – поморщилась Маринка. – Да после нее мне руки с хлоркой придется мыть! Мало ли где эта макулатура валялась!

– Нигде она не валялась, – заметила я. – Ты сама видела. Можно сказать, все было почти стерильно. В общем, не капризничай. Отнесись к заданию ответственно – представь себе, что сдаешь экзамен. Я очень на тебя рассчитываю.

Документы были торжественно уложены в новую папку и вручены Марине. Пустую банку из-под чая я на всякий случай поместила в свой сейф – все-таки реликвия в некотором роде. После этого мы продолжили обсуждение.

– Итак, мы вернулись на исходные позиции, – заключила я. – Из бумаг мы практически ничего не узнали. Собственно, мы даже не узнали, что они собой представляют. Об их ценности свидетельствуют только слова единственного человека, теперь, увы, покойного. Причем весьма велика вероятность, что слова эти произнесены сгоряча. Будем размышлять дальше или дождемся, пока Маринка переведет текст?

– Бумаги старинные, – уважительно сказал Ромка. – Готический шрифт, карты… Наверняка тут какая-то загадка. Тайны Третьего рейха!

– Молодым людям я советовал бы не горячиться, – мягко заметил Кряжимский. – Хотя, конечно, соблазнительно сделать именно такое предположение. Пожалуй, карта имеет отношение к середине прошлого века. Но вот немецкая она или чья-то еще, об этом говорить преждевременно. Могут быть всякие варианты. Мне представляется очень странным, с какой стати в городе Тарасове, в тайнике старого дома обнаружилась карта времен Второй мировой войны. Однако это так, и давайте представим, что как раз за этой картой охотились убийцы. Что из этого следует?

– А ничего! – легкомысленно воскликнул Ромка. – Вы же сами сказали, что Стрельников ничего им не выдал. Значит, они отправились восвояси – несолоно хлебавши.

– Паспорт! – неожиданно произнес Виктор.

Мы переглянулись. Теперь-то Виктора поняли все. При убитом был паспорт, из которого убийцы могли узнать его адрес. Конечно, это была только лишь гипотеза, но все равно – на всякий случай следовало предупредить Марию Николаевну, чтобы она держалась настороже.

– Пожалуй, съезжу к ней немедленно, – сказала я. – Но вот что мне сейчас пришло в голову. Мы все время рассуждаем о тех, кто искал, но ни слова почему-то не сказали о тех, кто прятал. А ведь это самое важное. Конечно, этого человека, возможно, уже нет на свете, но нужно хотя бы попробовать выяснить, кто это был. Какие-то данные на жильцов, наверное, сохранились в жилищной конторе, в архивах… Сергей Иванович, может быть, вы займетесь этим?

– Разумеется, – кивнул Кряжимский. – С большим удовольствием. Сейчас же и займусь.

– Черт возьми! – вскричал Ромка. – Как всегда, все чем-то занимаются, а я, конечно, в стороне! Между прочим, я тоже мог бы кое-чем заняться. Почему-то никто не сказал, что неплохо бы осмотреть дом, где произошло убийство?

– Ромка, ты просто умница! – заявила я. – Действительно, место происшествия нужно осмотреть. Особенно интересно было бы выяснить, где Стрельников раскопал тайник… Но, боюсь, тут поезд уже ушел. Но ты можешь отправляться! Только без охраны я тебя не пущу – идете вдвоем с Виктором!

Ромка расцвел. Он не переносил опеки, но Виктора боготворил.

– Так! Интересно получается! – возмутилась Маринка. – Все разбегаются, а я должна сидеть тут одна и отвечать на глупые звонки? Нет уж, я прошу, чтобы мне предоставили на сегодня отгул. У меня ответственное задание, и я вполне могла бы рассчитывать на некоторое снисхождение.

– То есть газета «Свидетель» должна на сегодня стать виртуальной? – ядовито поинтересовалась я.

– Ничего с ней не случится, – беззаботно заявила Маринка. – Побудет денек виртуальной. И кроме того, у всех же есть ключи! Запрем редакцию, а кому нужно, придет и откроет.

– Ладно, уговорила! – махнула я рукой. – Только с одним условием – перевод завтра утром должен лежать у меня на столе!

– Нет базара! – залихватски отрапортовала выпускница романо-германского и, подхватив папку с таинственными документами, выпорхнула за дверь.

Вслед за ней разошлись и все остальные. Дверь нашего офиса запирала я, потому что уходила последней. Заперла на один оборот ключа – во-первых, долго задерживаться я не собиралась, а во-вторых, в здании, кроме нас, располагалась еще куча контор, имелась охрана – так что за безопасность я не слишком переживала.

Отыскав на стоянке свою потрепанную «Ладу», я поехала на Волгоградскую улицу. По идее, Мария Николаевна должна была давно вернуться домой – с момента ее ухода прошло уже два часа. По словам Марии Николаевны, сегодня она уже никуда не собиралась, поэтому я рассчитывала застать ее дома. Мне было не совсем ловко являться с плохими новостями, но не предупредить ее я не могла. Кто знает, чем все это может обернуться?

Ехать пришлось довольно далеко – Волгоградская улица – это почти окраина. Дорогу скрашивала чудесная весенняя погода. Солнце припекало вовсю, деревья шелестели молодой листвой, весело сверкали металлические детали автомобилей. Как говорится, жить бы да радоваться.

Теперь мне кажется странным, что в тот момент у меня не было никаких предчувствий. Обычно в таких случаях интуиция меня не подводит. Но в этот день я только радовалась солнечному дню и не ждала ничего плохого. По-видимому, в глубине души я все-таки не очень верила в каких-то загадочных убийц, в тайны Третьего рейха и прочие жуткие вещи. Я все-таки склонялась к тому, что Стрельников стал жертвой случайных обстоятельств. Мне казалось, что эта трагедия не должна иметь продолжения. Свою миссию я выполняла как чистую формальность.