Гнездо ласточки - Татьяна Тронина Страница 5

Кира прекрасно понимала, что дважды войти в одну реку нельзя, что у них с Сергеем, возможно, и не получилось бы крепких отношений, что эти воспоминания – суть незавершенный гештальт.

И все же хорошо, что они с Тимом прибыли лишь на два дня. Пусть городок небольшой, но вряд ли за два дня можно нос к носу случайно столкнуться со своей первой любовью и получить ворох ненужных впечатлений, от которых будет щемить сердце.

Насколько знала Кира, Сергей был одно время женат, у него родился сын, но сейчас бывший одноклассник находился в разводе. А занимался Сергей Крестовский (вот фамилия, которая тоже звучит!) ковкой оружия. И очень неплохо, даже по московским меркам, зарабатывал. Это важный момент (хотя Кира, как уже упоминалось, никогда меркантильностью не отличалась). Просто данное обстоятельство говорило о том, что Сергей не спился, не опустился подобно части мужчин, живущих в провинции, без возможности сделать карьеру. И в самом занятии, древнем и благородном, сказочном – ну как же, ковка кинжалов! – заключалась доля романтизма.

– Кирчу-у! Я тебе кричу, кричу… О чем задумалась? Куда идти-то?

– Прямо. Там автобус. Три остановки до дома. Или на такси. Пешком минут двадцать-тридцать. Как тебе удобнее.

– Кира, ну какой автобус, какой пешком… – Тим от возмущения закашлялся, побежал вперед, туда, где в ряд стояло несколько автомобилей, в основном отечественного производства, и водители возле них. – Алло, шеф! Кхе-кхе, тьфу ты… Довезешь нас?

* * *

Тимофей влюбился в нее с первого взгляда, как только увидел, как только услышал ее голос. Кира – мало того что прехорошенькая, да еще голосок у нее, как у ангела, – негромкий, но отчетливый, очень приятного тембра, женственный. Не писклявый, но и не мурлычущий, не развязно-игривый, но и не отстраненный… Невозможно описать, но слушал бы и слушал. В ее голос он и влюбился.

Первая ее фраза – «что заказывать будете?» – прозвучала небесной музыкой. Он поднял глаза и окончательно потерял свое сердце…

Официантка. Гм. Тимофей, к тому времени уже широко известный в узких финансовых кругах как аналитик и прогнозист, сразу неполиткорректно подумал: «Работу эту халдейскую я ее бросить заставлю. Будет жить у меня. В институт сдам. А больше ничего и не надо…»

Но Тимофей ошибался. Кира, словно легендарная русская игрушка, матрешка, хранила в себе множество тайн. И была вовсе не такой, какой казалась. Девушка-сюрприз. Вот хотя бы насчет профессии и образования…

Мать Тимофея Киру сразу невзлюбила. Ну это понятно, материнская ревность. Называла Киру корыстной приезжей, подозревала, что Кира все врет («Ну не может эта дурочка в Консерватории учиться, она про нее придумала!»), считала развратной соблазнительницей.

Это Кира-то – развратная соблазнительница! Смешно. Кира, с ее аскетизмом в быту, равнодушием к еде, одежде, вещам… Тимофей чуть не силой заставлял ее переодеваться. Чтобы платья, туфельки, а не эти дурацкие кеды с джинсами.

Со своими пусть не очень густыми, но приятного оттенка темного шоколада шелковистыми волосами Кира до встречи с Тимофеем не заморачивалась – просто на затылке собирала в «хвост», из которого вечно пряди выбивались. Хотя прически и укладки ей так шли, невероятно!

Тимофей не просто любил Киру, он ее обожал. Баловал. Детей Тимофей не хотел – Кира была его ребенком.

Но эти ее вечные тайны… Вот как он удивился в первый раз, когда узнал, что Кира учится на отделении композиции, а официантка – это только видимость, подработка…

Кира мало о чем рассказывала, а прошлое ее было для Тимофея закрытым. А он хотел бы знать! Ведь это его Кира, только его, его абсолютная собственность, и даже ее мысли и сны, и ее прошлое – тоже должны принадлежать ему.

Наконец подвернулся удобный случай – поездка на родину Киры. Он здесь – значит, теперь и прошлое невесты перестанет быть тайной.

…Узкая улочка, высокие заборы, за которыми прятались одно-двухэтажные частные дома.

– Здесь остановите, – сказала Кира таксисту.

Тимофей расплатился. Вышли из авто, остановились перед калиткой в глухом заборе, крашенном в темно-зеленый цвет.

Кира стояла в замешательстве – маленькая, хрупкая, испуганная. Почему испуганная?

– Кирчу, что с тобой?

– Как-то не по себе… Столько лет тут не была, – она нажала наконец на кнопку звонка. Через пару минут дверь распахнулась.

– О, ребята. Привет! Заходи! – бодро скомандовал мужчина – наполовину седой, но с молодым еще, приятным, открытым, выразительным лицом. Он был невысокий, подтянутый, в спортивном костюме. Будущий тесть Игорь Петрович – сразу догадался Тимофей.

– Папа, здравствуй… Это Тим.

– Здравствуй, здравствуй, доча! – Тесть расцеловал Киру; энергично затряс руку, а затем и обнял Тимофея, словно уже близкого родственника. Эта энергичность, открытость очень расположили к себе Тимофея, и он сразу понял, что найдет в тесте союзника и, возможно, друга.

Дальше, во дворе, под садовыми деревьями стояли еще двое – женщина и девочка. Это были Ольга Витальевна, мать Киры, и Геля, младшая ее сестра. В самом деле, прав был попутчик: все эти три особы женского пола (мать, Кира и Геля) оказались точно под копирку сделанными. Удивительно похожими. Только Геля выглядела совсем ребенком, тощим, в очках, а будущая теща – уже в первых морщинках, с чуть смазанным контуром лица, да и сам цвет лица – желтый, болезненный – напоминал о возрасте.

И Геля, и теща смотрели испуганно, заискивающе, неуверенно, даже как-то жалко, что ли? Стеснялись чужого, наверное, в отличие от Игоря.

– Мама, Геля… Привет! – Кира, обнимая родительницу с сестрой, тоже выглядела как-то неуверенно.

Исходя из первого впечатления, Игорь – вообще настоящий мужик, Ольга – немного курица. Наверное, у Ольги с дочерью были трения, потому Кира и сбежала от родни в Москву. И это, кстати, весьма распространенный случай – когда мать с дочерью не находили общего языка, ссорились, мучились, тяготили друг друга. Ну, а о Геле можно и не думать – цыпленок еще. Вон как дико стесняется, даже от Киры шарахается.

…Сад у семейства Гартунг оказался чудесным. Очень большим. Плодовые деревья, кусты с ягодами, много самых разных цветов.

– Вон беседка, там скамеечки, мангал. Шашлыки делать на свежем воздухе… А вон банька. Попаримся-а!.. Там – мастерская моя, здесь гараж, – Игорь Петрович давал по дороге краткие пояснения.

«Какая красота! – восхитился Тимофей, шагая вслед за будущим тестем к дому. – Настоящий рай!»

Сам дом тоже приятно поразил Тимофея – двухэтажный, кирпичный, с деревянной резной лестницей. С простой, но удобной мебелью из цельного, покрытого лаком дерева.

А в большой комнате, служившей так называемой «залой», висели на стенах головы животных. Чучела.

– Я же охотник, – с улыбкой, открывающей явно свои, все еще белые, крепкие, ровные зубы, добродушно пояснил Игорь Петрович. – На охоту люблю ходить. И тебя бы взял, Тимофей. Жалко, что вы ненадолго, ребята. Через недельку мой день рождения, мы собираемся за город поехать… Место одно там есть. Оттуда и ходим на охоту, там все дела, удобно.