Светские преступления - Джейн Стэнтон Хичкок Страница 5

О некоторых говорят: «Вылупился не в том гнезде». Это вполне относится и ко мне. С ранних лет я знала, что мне не суждено всю жизнь прожить в Оклахома-Сити, где я родилась и выросла. Моя жизнь состояла из целой череды преобразований: «хозяйка» в ресторане, продавщица, коллекционер и филантроп и, наконец, гранд-дама. Надо признать, я нахожу этот путь наверх поразительным. В последнее время, в свете случившегося, я не раз проходила его заново, от завершающего этапа к началу. Человеку свойственно оглядываться на прожитое, чтобы разобраться, как он стал таким, каков он теперь, и как оказался там, где находится.

Мое девичье имя — Джоли Энн Мирз. Я дочь Мирны и Дайсона Мирз из Оклахома-Сити, штат Оклахома. Надо отдать должное родителям — они изо всех сил старались вырастить из своего единственного ребенка достойного человека. Согласитесь, это нелегко при любых обстоятельствах, а уж в нашем семействе, где кое у кого из родни мозги были набекрень, такая задача представлялась особенно трудной.

Например, дядя Лэдди, родной брат моей матери, директор похоронного бюро. Никто не считал бы его сумасшедшим, тем не менее однажды он оказался на волосок от того, чтобы сесть в тюрьму за убийство. У полиции были серьезные подозрения, что в канун 1964 года моя тетушка Тилли не случайно упала из гостиничного окна, над которым развешивала траурный креп. Дядя Лэдди божился, что в то время она была в сильнейшей депрессии, из чего следовало, что это вполне могло быть и самоубийство. Приглашенные эксперты не пришли к единому заключению, и обвинение было снято, но между собой мы были уверены, что дядя приложил к этому руку — он имел на то веские основания. Тетя Тилли, это воплощение мировой скорби, ненавидела жизнь и всех, кто умеет ею наслаждаться. Мать часто говорила, что лучшей подруги жизни гробовщику не найти. Очевидно, она ошибалась.

Был еще Дерек, мой двоюродный брат с отцовской стороны, который не сумел осилить даже среднюю школу и тем не менее стал миллионером. Этот любил дарить автомобили случайным знакомым. Например, Элвису Пресли, с которым он себя отчасти отождествлял из-за одинаковой даты рождения. Отсидев срок, кузен Дерек вышел еще более богатым, после чего родители перестали верить утверждению, что преступление не окупается.

Моя мать Мирна работала продавщицей в Центральном городском универмаге для женщин, заведении выше среднего уровня, и там же подрабатывала, подгоняя одежду по фигуре. В юности ей довелось участвовать в конкурсе за звание «Мисс Оклахома», и возраст не особо изменил ее внешность. По-моему, для нее так и осталось загадкой, почему при таких выигрышных данных ей не удалось получше устроиться в жизни.

Мой отец, хиропрактик, был неизлечимым бабником. Скорее всего это сказалось и на выборе занятия — он обожал прикасаться к женским телам. Его постоянные измены мать выносила в молчании, а забвение искала в дорогих женских журналах. Нередко она сажала меня рядом на диван, листала глянцевые страницы и объясняла, кто есть кто. Мы любили сравнивать, что нам больше нравится. Как ни странно, для провинциалки у матери был довольно хороший вкус. Уж не знаю, где она его набралась, но чем больше об этом думаю, тем больше прихожу к выводу, что вкус подобен музыкальному слуху: у кого-то он есть от рождения, а у кого-то нет и не будет, как ни лезь вон из кожи. По стилю моя мать была светской дамой, хотя и не до кончиков ногтей.

Однажды — мне тогда было четырнадцать — она взяла меня с собой на встречу с клиенткой, миссис Фортс, в ее особняк. Пока в спальне шла примерка, я прошлась по дому. Он показался мне огромным и полным чудес. Помню, как в громадной гостиной я взяла со столика китайскую статуэтку и поворачивала ее, разглядывая красочно расписанный наряд. Вдруг кто-то крикнул: «Сейчас же поставь на место!». От неожиданности я чуть не разбила фарфорового мандарина. Это оказалась брюзгливого вида горничная. Она выхватила у меня фигурку и аккуратно поставила на место со словами:

— Разве тебя не учили, что нельзя трогать вещи в чужих домах?

Больно сжимая руку, она отвела меня к дивану и сунула большую книгу с картинками, что лежала среди подушек.

— Займись! Сиди разглядывай картинки и не смей вставать с места, пока не выйдет мать. Поняла?