Возвращение танцмейстера - Хеннинг Манкелль Страница 5

Стефан Линдман был полицейским. Не реже чем раз в год он попадал в положения, когда ему бывало очень страшно. Один раз его свалил психопат весом больше ста килограммов. Он лежал придавленный к полу и с растущим отчаянием ждал, что тот вот-вот свернет ему шею своими огромными корявыми руками. И если бы один из его сослуживцев не треснул психопата что есть силы по голове, тому, скорее всего, удалось бы осуществить свое намерение. В другой раз в него выстрелили, когда он постучал в дверь, чтобы прекратить семейную ссору. Стреляли из маузера, и пуля слегка задела ногу. Но еще никогда ему не было так страшно, как сегодня, 25 октября 1999 года, когда он просто лежал в своей постели, уставившись в потолок.

Стефан не спал почти всю ночь. Иногда он забывался, но тут же вновь приходил в себя – как только он закрывал глаза, его преследовал один и тот же кошмар. Наконец, совершенно обессиленный, он встал и уселся перед телевизором, настроив его на канал с порнофильмами. Через несколько минут он почувствовал отвращение, выключил телевизор и снова лег.

В семь часов он встал окончательно. За ночь он разработал план, вернее, некий магический ритуал. Он не пойдет прямо в больницу. Надо рассчитать время так, чтобы не просто пройти самой длинной дорогой, но и успеть дважды обойти вокруг больничного здания. И все время он будет искать знак, примету: заключение будет положительным. Чтобы окончательно собраться с силами, он выпьет чашку кофе в больничном кафе и заставит себя внимательно прочитать местную газету.

Он надел лучший костюм, чего, вообще говоря, делать не собирался. Обычно, когда он не надевал полицейскую форму или иную служебную одежду, то натягивал джинсы и свитер. Но сейчас почему-то почувствовал, что обязан надеть костюм. Завязывая галстук, он всматривался в свою физиономию в зеркале в ванной. Было заметно, что он уже несколько дней толком не спал и не ел. Щеки запали. К тому же ему следовало постричься. Он не любил, когда волосы торчали из-за ушей.

Ему вообще не нравилась физиономия в зеркале. Это было странно. Он был тщеславен и часто смотрелся в зеркало. Обычно он оставался доволен результатом осмотра. Собственное отражение приводило его в хорошее расположение духа. Но в это утро все было по-иному.

Одевшись, он выпил чашку кофе. Достал из холодильника хлеб и ветчину, но кусок в горло не лез.

У врача надо быть без четверти девять. Сейчас 7.37. У него, таким образом, остается час и восемь минут на осуществление задуманного плана.

Моросил дождь.

Стефан Линдман жил в самом центре Буроса, на Аллегатан. Три года назад он снимал квартиру в Шёмаркене, за чертой города. Но вдруг подвернулась эта трехкомнатная квартира, и он, не задумываясь, подписал контракт. Напротив находилась гостиница «Ткач». Отсюда было рукой подать до здания полиции. Даже до стадиона он легко добирался пешком, когда «Эльфсборг» играл на своем поле. Футбол интересовал его больше всего, кроме, конечно, работы. Иногда он представлял себе, что играет в профессиональном итальянском клубе, а не работает в буросской полиции. Он немного стыдился этих фантазий, но избавиться от них не мог.

Он поднялся по лестнице на Стенйердсгатан и пошел в сторону театра и гимназии. Мимо проехала полицейская машина – кто в ней сидел, он не заметил. Он вдруг снова почувствовал страх. Как будто его уже нет, он уже умер. Он плотнее завернулся в куртку. Собственно говоря, непонятно, почему он должен ожидать плохого ответа. Он прибавил шагу. Мысли не давали ему покоя. Холодные капли дождя падали на лицо, как напоминание о жизни – уходящей от него жизни.

Ему было тридцать семь лет. Все время после окончания полицейской школы он работал в Буросе. Сюда он и хотел попасть. Он родился в городишке Чинна, отец торговал подержанными машинами, а мать работала в пекарне. Стефан был самым младшим из трех детей, неожиданным и поздним. Сестры были на семь и на девять лет старше его.

Детство он всегда вспоминал как невыносимо пресный и скучный период времени. Быт был спокойным и размеренным. Ни отец, ни мать не любили путешествий. Самые дальние поездки – Бурос или Варберг. Даже Гётеборг казался слишком большим, далеким и пугающим. Сестры взбунтовались против такой жизни и покинули дом довольно рано, одна уехала в Стокгольм, другая – в Хельсинки. Родители восприняли их отъезд очень болезненно, и Стефан осознал, что должен остаться в Чинне или, по крайней мере, вернуться туда после того, как решит, чем ему заниматься. Подростком он был очень беспокойным и нервным и не знал, куда себя деть.

Случайно он познакомился с парнем, занимавшимся мотокроссом. Он нанялся ему в помощники и несколько лет кочевал по Швеции по различным соревнованиям. Наконец, это ему надоело, и он вернулся в Чинну – к великой радости родителей, приветствовавших возвращение блудного сына. Он понятия не имел, чем бы заняться теперь. Так же случайно он познакомился с полицейским из Мальмё, гостившим у его знакомых в Чинне. И тогда впервые родилась мысль – а может быть, стать полицейским? Несколько дней он размышлял над новой идеей, а потом решил: по крайней мере, попытаться стоит.

Родители выслушали его решение со сдержанной тревогой. Но Стефан успокоил их – полицейские есть даже в Чинне. Ему не нужно будет уезжать.

Без проволочек он приступил к осуществлению своего плана. Первым делом снова сел за школьную парту, чтобы окончить гимназию. Желание стать полицейским было настолько сильным, что учеба пошла довольно легко. Он еще и подрабатывал, время от времени подменяя школьного сторожа.