Жребий Рубикона - Чингиз Абдуллаев Страница 5

– Там были и другие претенденты? Я имею в виду, в самом институте?

– Думаете, его убили из-за выборов в академики? – саркастически спросила Раиса Тихоновна.

– Нет, не думаю. Просто хочу знать, имелись ли конкуренты в самом институте?

– Вряд ли. Он был единственный членом-корреспондентом в их институте. Вы беретесь мне помочь?

Дронго взглянул на Вейдеманиса, словно спрашивая его совета. Тот молчал, предоставив право выбора своему другу и напарнику.

– Вы можете не беспокоиться, – прервала затянувшееся молчание Раиса Тихоновна, – если дело касается оплаты гонорара за вашу работу…

– Меня этот вопрос беспокоит меньше всего, – ответил Дронго, – дело в том, что вы должны себе ясно представлять наши будущие отношения. Я не гарантирую никаких результатов своих поисков. Возможно, ваш брат действительно умер от обширного инфаркта. Возможно, его молодая супруга не имеет никакого отношения к смерти Николая Тихоновича. И наконец, возможно, что вы правы, и его смерть была не естественной. Но и в этом случае вполне вероятно, что я могу потерпеть фиаско и не доказать вину конкретного лица, решившего совершить преступление. Вы меня понимаете? Я бы хотел, чтобы в этом вопросе у вас не было никаких иллюзий.

– Понимаю. Вы не даете гарантий. Я с этим согласна. Но я должна хотя бы знать причины смерти моего брата.

Дронго снова взглянул на Вейдеманиса. И тот снова промолчал, чувствуя на себе этот взгляд.

– Хорошо, – согласился Дронго, – я постараюсь хотя бы попытаться узнать, от чего именно умер ваш брат. Если это вас устраивает. А уже потом мы начнем поиски возможных преступников, если они, конечно, появятся.

– Спасибо. Это все, что мне нужно. Что касается гонорара…

– Это вы обсудите завтра с господином Кружковым, – перебил женщину Дронго. – Это не самое важное в наших отношениях.

– Да, конечно, конечно. Я все понимаю. Извините.

Она поднялась. Мужчины поднялись одновременно.

– Вот моя визитная карточка, – протянула свою карточку Раиса Тихоновна, – можете звонить в любое время. Там указан и мой мобильный телефон.

– Спасибо, – Дронго проводил ее до двери. Пожал руку на прощание. Когда она ушла, вернулся в гостиную.

– Идем на кухню, – предложил Вейдеманис, – я заварю свежий чай.

На кухне было тепло и уютно.

– Что ты думаешь об этом? – спросил Эдгар.

– Пока не знаю. Но согласись, что все странно. При такой хорошей наследственности – ведь его родители умерли, когда им было за восемьдесят, – он внезапно умирает. А еще он спортсмен и альпинист. Ты ведь прекрасно знаешь, что я люблю читать исторические энциклопедии. И я обратил внимание на невероятную закономерность. Члены одной семьи – дед, отец и сын или родные братья, как правило, умирают примерно в одном и том же возрасте. Фантастическая предопределенность и закономерность. Например, отец Ленина – Илья Николаевич Ульянов – умер в пятьдесят пять лет, а его сын – в пятьдесят четыре. Хотя его мать жила больше восьмидесяти, а некоторые дети дожили до семидесяти. Обмануть судьбу практически невозможно, если ее, конечно, не сломать или насильственно изменить. Иногда начинаешь верить в некий рок, предопределенность, записанную еще до твоего рождения. Поэтому я подумал, что нужно хотя бы проверить – почему он умер. Это во-первых. Во-вторых, мне интересны отношения в этом институте, когда первый и второй муж работали вместе, причем первый в подчинении у второго, и это их не особенно смущало. Ты знаешь много таких случаев?

– Только поэтому?

– Ну и, наконец, интуиция. Не знаю почему, но мне кажется, что я должен проверить это дело, чтобы убедиться в естественной смерти Николая Тихоновича Долгоносова.

– Ты думаешь, что эксперты смогут что-то установить по кучке оставшегося от него пепла? Это практически невозможно.

– Не думаю. Но я постараюсь убедить нового директора пустить меня в кабинет умершего. Нужно попросить, чтобы Раиса Тихоновна позвонила Офелии и предупредила о нашем визите. Конечно, нужно осмотреть кабинет погибшего. Не говоря уже о том, что нужно попытаться исследовать одежду умершего. Если ее еще не выбросили или не отдали в чистку.

– Пойдешь к вдове?

– Обязательно. Я думаю, что ей тоже будет спокойнее. Иначе слухи о его неестественной смерти будут все время ее нервировать. Если она, конечно, не виновна.

– А если виновна? Ты не подумал, что наша гостья может оказаться права и вдова действительно отравила своего мужа, чтобы завладеть его состоянием? В нашей практике такие случаи иногда встречались.

– Если вдова не полная дура, то она должна понимать, что первой подозреваемой будет именно она. Судя по тому, как она успешно поменяла первого мужа на второго и вынудила второго мужа довольно быстро усыновить ее сына, она совсем не глупа. Возможно, Раиса Тихоновна права, утверждая, что у Далвиды был расчет, когда она выходила замуж за ее брата. Но расчет совершить убийство с целью завладения наследством слишком невероятен для обычного человека. Решиться на подобное может не каждый. Это как некий рубеж Рубикона, перейдя который ты понимаешь, что обратной дороги не будет и ничего изменить уже невозможно. А самое главное – зачем? Зачем убивать своего мужа, благодаря которому ты ездишь в хорошей машине, отдыхаешь на дорогих курортах, твой сын ходит в престижную школу и ты становишься уважаемой и состоятельной женой без пяти минут академика. Она, наоборот, должна заботиться, чтобы он жил долго.

– Тогда она не могла быть убийцей, и не следовало вообще браться за это расследование, – сказал Вейдеманис, наливая чай своему напарнику и себе кофе с молоком.

– Я уже дал согласие, – напомнил Дронго, – теперь нужно переговорить сначала с его секретарем, а затем с исполняющим обязанности директора института. Посмотрим, что у нас получится. Возможно, само расследование завершится быстро, в течение одного-двух дней, и мы с полным основанием будем утверждать, что это была естественная смерть от инфаркта.

Вейдеманис, соглашаясь, кивнул. Оба даже не подозревали, что начинают расследование, где загадочная череда убийств и смертей станет поводом к разгадке тайны, за которой будет скрываться истинный убийца.