Когда он проснется - Фридрих Незнанский Страница 5

Это было моей ошибкой. Хотя, как сказать, может, и нет. Но что я избежал бы кучи приключений, свалившихся на мою голову, – это точно. Но обо всем по порядку.

Постовой шел к моей машине со скоростью улитки, и прошло не меньше минуты до тех пор, когда он, лениво козырнув, опустил свою красную от мороза и, думаю, водки, принимаемой внутрь с целью сугрева, рожу.

– Капитан Тараканов, – сказал он строго. – Права, пожалуйста.

Я вытащил из бардачка водительское удостоверение и протянул ему. Капитан Тараканов… А что, это даже рифмуется: «капитан» – «таракан». Кстати, у него и усы есть. Брр, что за ерунда в голову лезет?

Капитан Тараканов без всякого интереса поглядел на документ и произнес:

– Нарушаете…

Я развел руками:

– Гололед.

– Ну что же вы, – начал он нравоучения, – что же вы, работник юстиции, а нарушаете. Создаете аварийные ситуации на проезжей части. Нехорошо, гражданин Гордеев, нехорошо. Придется вас наказать.

Я вздохнул и полез в карман за бумажником. Постовой зорко следил за моими движениями. Прикидывая в уме, сколько ему дать, я открыл кошелек. Тьфу! Он был пуст. Только тут я вспомнил, что, как дурак, отдал все деньги Толе Синицыну, который попросил в долг. Ну вот, теперь из-за этого мне действительно не поздоровится.

– Все, что имею. – Я вынул из бумажника одинокую десятку.

В глазах постового проскользнуло сожаление, потом короткое раздумье, а потом они стали непроницаемыми и невыразительными.

– Нарушение серьезное, – сказал он.

Я молчал.

– Придется сделать просечку.

– Ну, может быть, штраф?.. С оплатой в сберкассе? – взмолился я.

Но было уже поздно. Оплата в сберкассе капитана Тараканова явно не интересовала. Он быстро вынул из кармана маленький пробойник и сделал в моих правах дырку, между прочим уже вторую. А потом, удовлетворившись проделанным, протянул права обратно:

– Не нарушайте больше.

Настроение было препоганым. Вот так по глупости получить дырку в правах – это уметь надо. Короче, неприятности продолжались. Однако я еще не знал, что самая главная из них поджидала меня впереди.

Я иногда думаю: какую роль в нашей жизни играет случай? Ведь именно самые мелкие на первый взгляд происшествия кладут начало цепочкам событий, которые иной раз оказывают существенное влияние на нашу жизнь. А если вспомнить, с чего все началось, – ерунда какая-то, мелочь пузатая. А результаты вон какие!

Итак, ехал я домой, и настроение у меня было просто хреновое. И вдруг ни с того ни с сего захотелось курить. Вообще-то я не имею этой пагубной привычки – вдыхать в себя вонючий и вредный дым. Не понимаю людей, которые делают это регулярно. Но время от времени, когда настроение соответствующее, мне вдруг хочется затянуться. Обычно я подавляю в себе это желание, а тут решил все-таки поддаться искушению.

Зря я это сделал. А может, и не зря. Короче, судите сами.

Подрулил я к первому попавшемуся табачному киоску, вылез из машины и остановился перед витриной, в которой были выставлены самые разные сорта медленного яда, одна капля которого, как известно, убивает лошадь. Выбрал сигареты покрепче – «Житан» в голубой пачке без фильтра. Если уж курить – так курить, по полной программе. Заплатил, вскрыл целлофановую обертку и уже хотел выудить сигарету из пачки, как взгляд мой упал на пространство между двумя киосками – табачным и соседним, в котором продавали напитки, жвачки и тому подобное. Проем был не то чтобы очень велик, но не слишком узок.

Из проема между киосками торчала нога. Собственно говоря, это был кончик ступни, еле заметный в темноте проема.

Ну, в общем-то ничего удивительного нет. Бомжей и алкоголиков в Москве полно, и время от времени они забираются во всякие дырки, чтобы передохнуть или спокойно раздавить свою поллитру. Ну или просто погреться. На мороз подобная публика обычно внимания не обращает.

Однако нога явно принадлежала не бомжу. Это был не стоптанный грязный ботинок, не дырявый кирзовый сапог, даже не «лапоть» из перевязанного бечевкой полиэтиленового пакета – обычная обувь бомжей и уличных бродяг.

Новенькая красная дамская туфелька на шпильке, темный чулок. Прямо скажем, неподходящая обувь для зимы. Вряд ли кто-нибудь будет разгуливать по Москве в такой обуви, если, конечно, он не поставил себе целью избавиться от своих пальцев на ногах. Что-то здесь явно не то.

Я подошел поближе и заглянул в проем. Там было темно, но я все-таки разглядел, что это молодая женщина, закутавшаяся в шубку и, судя по цвету лица, уже начавшая превращаться в ледышку. Глаза ее были закрыты.

Я протянул руку и дотронулся до ее ладони. Пожалуй, даже Снежная королева не была такой холодной.

– Эй, – негромко позвал я.

Никакой реакции.

Раздумывать было некогда. Ее надо спасать, иначе в московских моргах сегодня одним промерзшим насквозь трупом будет больше. Я взял ее за шубу и выволок из проема. Потом закинул ее руку себе на шею, обхватил ее за талию и повел к машине. Собственно говоря, не повел, а потащил: движения ее ног едва ли можно было назвать шагами. Надо сказать, граждане, прячущие лица от мороза под зимними воротниками, не обращали ни малейшего внимания на мои манипуляции. У всех цель была одна, совсем как во времена советской власти, – поскорей дойти до теплого места. К тому же в такой мороз, если будешь по сторонам головой вертеть, рискуешь нос отморозить. Так что москвичи зимой особенно нелюбопытны.

Я затолкал девушку в машину, поправил тончайший шелковый платок на ее голове. Она оказалась довольно симпатичной, конечно, насколько это можно судить по абсолютно бледному лицу, на котором ярким контрастным пятном выделялись алые, щедро намазанные помадой губы. А еще мое внимание привлекла совсем свежая рана на щеке. Это был тонкий глубокий порез – такой бывает, если наотмашь провести бритвой. Совсем свежий, судя по следам крови. Видимо, девушка промакивала кровь платком и обтирала ее вокруг, от чего щека стала такой, словно ее покрыли румянами. А вот и платок – она сжимала пропитанный кровью кусочек ткани в руке.

В конце концов, какое мне дело? Сейчас довезу ее в Склиф, сдам врачам, и дело с концом.

Я завел мотор и поехал по направлению к Сухаревке. Время от времени мой взгляд останавливался на зеркале заднего вида, где отражалось лицо девушки. Голова ее безвольно дергалась в такт движениям машины.

Да, она определенно симпатичная. Даже, можно сказать, красивая. Блондинка, причем, кажется, натуральная, курносый маленький нос, правильные черты лица, чуть выдающиеся скулы. Пожалуй, черты лица малороссийские. А может, белорусские. Хотя нет, белоруски более миниатюрные. Была у меня одна… Ну ладно, это я отвлекся.

Между тем, попав в теплый салон моей машины (я включил печку на полную мощность), она потихоньку стала приходить в себя. Сначала задергались веки, потом дрогнули пальцы. В конце концов она открыла глаза.