Загадка фарфоровой балерины - Елена Тюрина Страница 5

Танцуя, девушка воздела руки к небу. Ей казалось, что еще немного, всего один прыжок, и она воспарит. Сил хватит, несомненно. Под этой нежной кожей и внешней хрупкостью скрыты стальные мышцы и железная воля. В каждом плавном ее движении столько величия и силы! И столько красоты! Она не чувствовала под собой пола. Касалась его лишь для того, чтобы оттолкнуться и снова взмыть вверх – туда, куда поднимались звуки музыки и откуда падали звезды… Невесомая, как пылинка в солнечном свете, пушинка одуванчика на летнем ветру, или снежинка во время ночной метели… Вокруг золотистое зыбкое марево и больше ничего, кроме нее и музыки.

Она словно видела себя со стороны. Было удивительно, совершенно не прилагая усилий, так великолепно двигаться. Будто с самого рождения танцевала!

– Вы совсем оборзели, что ли, девочки? – громкий возглас оборвал столь чарующий сон.

Настя открыла глаза.

– На класс никто не собирается, я гляжу?

– Тс, новенькая еще спит! – шепнул кто-то.

– И что теперь? Пусть привыкает просыпаться вовремя.

Хлопнула дверь. После этого раздалось несколько сдавленных смешков.

Настя сонно моргала, не в силах сориентироваться, где находится, и понять, что ей снилось – она сама, погибшая балерина, или сон навеян тем, что вчера она пристально изучала найденную статуэтку. Не меняя позы и не шевелясь, девушка обвела глазами доступную взгляду часть комнаты. Это было студенческое общежитие. Не могла же она не помнить, как заселилась в общагу! Да и вряд ли в общежитии медуниверситета такой древний ремонт. Здесь же настоящий совок! Вон даже календарь на стене за восемьдесят седьмой год.

Потом Настю осенило. Комната больше походила на спальню в спортивной школе олимпийского резерва, в которой она проучилась пару лет, когда занималась гимнастикой – на стенах и на полках какие-то награды, скакалка на ручке двери. Родители мечтали сделать из нее профессиональную спортсменку, но девушка сумела настоять на своем и бросить спорт. Ее больше интересовала медицина. Настя собиралась стать стоматологом и в этом году блестяще сдала ЕГЭ, а потом поступила на бюджет в медицинский.

А вот что творилось в ее жизни здесь и сейчас – было совсем непонятно. В комнате у зеркала стояла какая-то девушка. На кровати напротив сидела еще одна – рыженькая, кучерявая. Третью Настя не видела, но слышала ее голос.

Та, что стояла перед зеркалом, была в одних трусах. Настя подивилась такой раскрепощенности и худобе. Самой ей до столь утонченного силуэта было далеко. Нет, полной она ни в коем случае не была. При росте метр шестьдесят восемь весила около пятидесяти килограмм. Но фигура «песочные часы» и бюст второго размера теперь ей казались даже пышными на фоне подобной стройности. Тем не менее, девушка, стоявшая у зеркала, не была тощей. Красивая грудь… такую форму, кажется, называют «лисьим носиком». Точеные плечи, тонкие запястья, нос с небольшой горбинкой, смуглая кожа. У Насти были длинные русые волосы и голубые глаза. А эта девушка являлась жгучей брюнеткой с красивыми темными очами. Ее волосы доходили до ягодиц и слегка завивались на концах.

Наконец, надев платье и собрав свою шикарную копну в хвост, она вышла из комнаты. И тут же началось обсуждение какой-то Таньки. Наверное, именно она ею и была.

– А Танька-то, знаешь, какую партию с Тайгряном репетирует? – щебетала рыженькая. – Гаянэ.

– У нас «Гаянэ» ^[3] будут ставить? – воскликнула наконец появившаяся в поле зрения третья девушка, блондинка.

– Ага, вроде бы только отрывок. Тебе-то в этот балет путь заказан. Явно на армянку не тянешь.

Обе засмеялись.

– О, новенькая проснулась, – оживилась рыжая. – Привет. Ты же Настя? Мартынова?

– Д-да, – с запинкой ответила девушка.

Таиться теперь не было смысла. Она откинула одеяло и села.

– Слышали, что ты вчера заселилась. Но мы допоздна были на репетиции, а когда пришли, ты уже спала. Кстати, я Тома.

– А я Катя, – улыбнулась блондинка.

Настя заметила на тумбочке свою балерину. Кстати, вчера она таки нашла на статуэтке синее клеймо в виде короны – знак производителя и год производства. Судя по надписи, создали балерину в 1936-м. На ней имелась надпись Unterweissbach (Унтервайсбах), значит, статуэтка привезена из Германии.

Все окружающее Анастасию пространство было иным, не таким, каким она привыкла его ощущать. Но сказать, что конкретно не так, было пока трудно. Из отдельных деталей постепенно складывалась картинка реальности. Сначала календарь, теперь одежда. Она обратила внимание, что одежда ее соседок была совсем не современной. Что-то подобное девушка видела на детских фотографиях родителей и старых снимках бабушки. Лосины? Да кто их сейчас носит? Джинсовые мини-юбки? Ну, допустим. Но футболка с Майклом Джексоном, висевшая на спинке стула…

– Слыхали? У нас в краеведческом какая-то новая выставка открывается к семидесятилетию Октябрьской революции, – заметила Катя, в свою очередь подойдя к зеркалу и принявшись наводить красоту. – Я думаю сходить.

– Да ну, ты серьезно? – фыркнула Тома. – Уверена, что там скучно.

Семидесятилетие революции? Настя ошарашено переводила взгляд с одной девушки на другую. Историю она знала отлично и прекрасно помнила, что год революции – 1917-й. Значит, недавно отметили столетие – в 2017-м…

– А точно к семидесятилетию? – неуверенно подала она голос. – С чего бы?

– Как это с чего? В этом году вообще намечаются грандиозные празднования. Горбачев в своем докладе…

Анастасия недослушала, соскочила с кровати и подошла к окну. Местность девушка узнала сразу. Старый центр ее родного города. Только не было на привычном месте кафе «Плакучая ива», исчез бюст первого мэра и рекламные щиты. Да и зеленых насаждений не оказалось там, где они еще недавно были. Зато слева обнаружилась красивая аллея, по обеим сторонам которой стояли тополя. Такого места Настя совершенно не помнила, даже готова была поклясться – этой аллеи никогда здесь не было.

Чтобы поверить в случившееся, нужно явно быть не в себе… Но никакого иного объяснение, кроме того, что она оказалась в прошлом, Настя найти не могла.

Накрыла паника… В ушах зашумело, сердце заметалось, стремясь попасть куда-то в горло. Анастасия помнила, что при сильном волнении или стрессе нужно попить воды – глотательные движения помогают сердцу вернуться в нормальный ритм. Увидев на столике у двери стакан и чайник, так и сделала.