От создателей Камасутры - Юлия Алейникова Страница 5

– Не знаю. Испугался…

– А в полицию почему не обратился?

– Так они же меня и побили! – вновь захныкал бедолага.

Я открыла было рот, но промолчала: что взять с мальчика, попавшего в такую ситуацию?

– Ладно, а дальше что было?

– Я до ночи прятался в зарослях, очень замерз, страшно мне стало – а вдруг там змеи? Я на пляже нашел какую-то тряпку, спал под ней на топчане, только ушел подальше от… от того места. А утром пошел в город, надеялся кого-нибудь из наших туристов встретить, чтобы они мне помогли консульство найти или, может, домой позвонить разрешили бы с их мобильника. Но наши как-то не попадались, а пить и есть мне жутко хотелось, и ноги совсем не держали. Ну, я мучился, мучился, а потом напился из уличного фонтана и пошел на вокзал, там поспал немного на скамье. Но у меня был такой вид, после того как меня избили, что полицейский стал ко мне присматриваться, и я убежал. Ночевал с нищими возле рынка. Сперва я их боялся, но потом ничего, они добрые, во всяком случае, не обижали меня. Утром мне какая-то женщина дала поесть. А к вечеру мне стало плохо. Голова ужасно болела, и жарко стало очень, температура, наверное, поднялась… А дальше я ничего не помню. А меня теперь в тюрьму посадят? – дрожащим голосом спросил Павлик.

– Что? – не сразу поняла я.

– За что? – со вздохом спросил Василий.

– За Леночку.

– Ты-то тут при чем? Это мерзавцев этих сажать надо, – обреченно вымолвил Василий. – Ладно, Юль, запускай офицера, он там и так уже заждался.

Ближайшие пару часов мы потратили на составление протокола, описание личностей преступников и разбор полетов на местности. После чего, наскоро перекусив в больничном буфете, отправились с визитом к начальнику полиции.

По идее, никто не уполномочивал нас искать пропавшую девушку. Но не бросать же человека в такой беде! Оставалось только надеяться, что за те дни, пока Павлик валялся в окрестностях рынка, ее не покалечили, не посадили на наркотики и вообще не очень сильно над ней издевались. Об остальном даже думать не хотелось.

Господин Шиваджи радости от этих хлопот отнюдь не проявлял, но, взявшись за гуж, как говорится…

Спустя три дня, на протяжении которых Василий безостановочно орал в мобильник, решая рабочие вопросы, и бесился от невозможности вернуться домой, шеф Шиваджи выявил некоего недобросовестного сотрудника во вверенной ему организации и «предъявил» его Павлику. Павлик, трясясь под одеялом, типа этого опознал, а тот, в свою очередь, выдал полиции мелких жуликов, продавших Лену в притон. Негодяи эти – после долгой беседы – выложили, куда они дели девушку, и полиция подготовила облаву. Документы нашему мальчику восстановили, и он не мог дождаться отбытия на родину. В свой отель он возвращаться отказался и сидел у нас в номере, вздрагивая от криков Ползунова. Покидать здание отеля он категорически отказывался и, если бы не страх перед родителями Лены, давно улетел бы домой.

Наконец, заветный час икс настал: повязали кучу народу, предъявили нам штук пятнадцать девиц, всех цветов кожи и волос и комплекций, но Лены среди них не было. После долгих эмоциональных допросов задержанных удалось выяснить: да, Лена в борделе была, но во время облавы она каким-то образом ускользнула и от хозяев, и от полиции, и где она теперь, не ведомо никому.

– Господа, боюсь, что на этом моя миссия окончена. Разумеется, я внесу вашу девушку в список пропавших, ее фото мы раздадим всем в числе прочих разыскиваемых лиц, но большего я вам обещать не могу. Я и так оторвал сотрудников от других операций ради быстрого решения вашего вопроса. Мой привет и наилучшие пожелания господину Качваху.

Влиятельному другу нашего Сереги, любезно согласившемуся составить нам протекцию.

На этом мы покинули полицейское управление.

– И сколько нам тут еще торчать? – раздраженно обернулся ко мне муж. – А если они ее через год найдут? У меня дела стоят! Все, хватит этой благотворительности, надо вызывать ее родителей, пусть сами ищут Лену.

– Погоди. Ты представляешь, что с ними будет? Давай лучше так. Ты поезжай, а я задержусь на недельку, если ее не найдут, ладно, я вызываю родителей, а сама еду домой. А Павлика ты берешь с собой.

– Хитрая!

– Да что – хитрая? Тебе с ним только в самолете до Петербурга надо долететь, а там мамаша его встретит.

– Ладно. Но ты уверена, что я могу тебя одну без присмотра оставить?

– А в чем, собственно, проблема?

– Вляпаешься опять во что-нибудь.

– Ну, знаешь, жила я до тебя и не вляпывалась! – рассердилась я. – И вообще, если хочешь знать, все мои неприятности – они, собственно говоря, твои! – Крыть Василию было нечем, поэтому всю дорогу до отеля мы молчали.

А через день я махала улетавшему самолету, стоя у ограды аэропорта. За последние полтора года я впервые оказалась предоставлена самой себе! Пьянящее чувство свободы сменилось к вечеру тоской по родственникам. Я набрала номер Вероники.

– Ало? Мам! Ничего не слышу! Мы на дискотеке, перезвоню завтра! Пока!

Денис был в кинотеатре, а Василий разговаривал еще по двум телефонам и орал так, что желание общаться с ним испарилось на корню.

Вечер я скоротала за пролистыванием какого-то глянцевого журнала.