На поле Фарли - Риз Боуэн Страница 5

– Даже если так, бежать уже поздно.

Трикси ободряюще пожала подруге руку, потом решительно шагнула к блестящей полированной дубовой двери и постучала.

Капитан Тревис, заместитель начальника учреждения, глядел на них скептически и даже не пытался этого скрывать.

– Вам следует понять, барышни, что мы здесь не в бирюльки играем. Работа чертовски тяжелая. Однако я надеюсь, она принесет вам истинное удовлетворение. То, чем вы будете заниматься, поможет остановить врага, и это так же важно, как усилия наших ребят на фронте. И прежде всего мы настаиваем на полнейшей секретности. Вам нужно будет подписать Обязательство о неразглашении государственной тайны. После этого запрещается обсуждать работу за пределами отдела. Даже между собой. Даже с родителями и с кавалерами. Ясно?

Девушки кивнули. Набравшись смелости, Памела спросила:

– А что именно мы будем делать? Нам так ничего и не объяснили.

Капитан Тревис поднял руку:

– Всему свое время, юная леди. – Он придвинул к ним два листа бумаги и две перьевые ручки. – Это Обязательство о неразглашении государственной тайны. Соблаговолите ознакомиться и расписаться вот тут.

– То есть мы обязуемся никому не говорить о том, что здесь происходит, прежде чем, собственно, узнаем, что именно здесь происходит? – спросила Трикси.

– А вы с характером! – усмехнулся капитан Тревис. – Мне это по душе. Однако же, боюсь, едва вы ступили на нашу территорию, как получили доступ к государственной тайне. Впрочем, поверьте мне на слово: та работа, которую вам предстоит выполнять у нас, куда интереснее и полезнее того, что вам предложат в других местах.

Трикси переглянулась с Памелой, пожала плечами и, пробормотав: «А почему бы и нет? Что мы теряем?» – взяла ручку и расписалась. Памела последовала ее примеру.

Позже, когда она была одна, ей сообщили, что ее направляют в Третий корпус, переводить с немецкого расшифрованные сообщения. Памела не знала, чем именно занимается Трикси, поскольку о работе могла разговаривать только с теми, кто трудился в том же корпусе, но, судя по всему, подругу раздражало, что ей не перепало дело посложнее и поинтереснее.

– День-деньской бумажки перекладывать и на машинке печатать. Скука смертная в этом справочном отделе, – пожаловалась та. – А ведь, по слухам, у мужчин дело идет куда веселее, странные агрегаты и все такое. Знай я, что мне достанется такая тягомотина, ни за что не согласилась бы сюда приехать. Ну а ты? Тоже на подхвате?

– О нет, мне придется ежедневно беседовать с Гитлером! – серьезно сказала Памела и тут же рассмеялась, увидев лицо Трикси. – Да шучу я, милая. Нельзя же терять чувства юмора. Уверена, мне тоже достанется какая-нибудь рутина. Мы же не мужчины, куда нам!

И ничего больше о своей службе она так и не сказала подруге. Памела полностью осознавала, насколько важна ее работа и что непереведенное сообщение или ошибка в переводе могут стоить сотен жизней. Хотя обычно к ней направляли наименее значительные шифровки, а все важное и срочное получали мужчины, но иногда попадались и любопытные тексты.

Поначалу задания казались ей сложными и интересными, но сейчас, год спустя, порядком надоели. Общий абсурд происходившего, бытовые лишения и беспрерывные дурные вести с фронтов понемногу утомили даже обычно бодрую Памелу. Условия в корпусах были невыносимые, зимой помещения промерзали насквозь, летом раскалялись, внутри постоянно царил сумрак, который не могли развеять редкие голые лампочки, свисавшие с потолка. А после длинной смены нужно было возвращаться на квартиру, куда ее определили, – в унылую комнатушку в пансионе у железнодорожных путей. Крутя педали дряхлого велосипеда на пути в город, она вспоминала Фарли весенней порой. Сейчас, в самом начале мая, леса устилает ковер из колокольчиков, на лугах скачут новорожденные ягнята, а как приятно ранним утром прокатиться верхом вместе с сестрами! Она поняла, что по-настоящему соскучилась по сестрам, хотя, следовало признать, никогда особенно не дружила ни с одной из них. Разве что с Марго, которую не видела тысячу лет. Как ей не хватало Марго! Все сестры были очень разными – например, Ливви, старше ее на пять лет, с рождения вела себя как чопорная дама и вечно шпыняла младших за их манеры.

Памела вдруг с сожалением поняла, что почти не знает свою младшую сестренку – Фиби. Еще малышкой Фиби была сообразительной девочкой и обещала стать великолепной наездницей, но пока что ее жизнь проходила в детской, отдельно от семьи. Ну и надоедливая Дайдо, постоянно соперничавшая с Памелой. Она не могла дождаться часа, когда тоже вырастет, выйдет в свет и получит все то, что есть у Памелы. Для Дайдо сестра оставалась вечной соперницей, а не сообщницей, как для Марго, и с Дайдо они никогда не делились секретами.

Тут перед Памелой поставили корзину расшифровок, и девушка встрепенулась, вспомнив о работе. Начали приходить первые утренние донесения, а это всегда было хорошим знаком. Следовательно, мозговитые ребята из Шестого корпуса правильно настроили «Энигму» ^[9], и полученные распечатки были на настоящем немецком языке – или, во всяком случае, на сравнительно понятном немецком. Она взяла первую карточку. Машина «Тайпекс» печатала сообщения на бумажных лентах. Буквы были сгруппированы по пять. X означала пробел, Y – запятую, а перед именами собственными стояла буква J. Памела изучила первую строчку: «WUBY YNULL SEQNU LLNUL LX». Подобные тексты приходили каждый день. Wetterbericht. Утренний прогноз погоды для шестого сектора. А «NULL» означало, что не происходит ничего важного. Она быстро набросала перевод и положила его в лоток для исходящих документов.

На следующей карточке тоже не было ничего нового. «ABSTI MMSPR UCHYY RESTX OHNEX SINN». Один из немецких командных пунктов проверял, работают ли сегодняшние шифры. «Благодарю вас, Гамбург, отлично работают», – с улыбкой сказала она, отправляя бумагу в лоток вслед за первой.

Третий текст оказался сильно искаженным. Часть букв отсутствовала. Депеши часто поступали именно в таком виде, и от переводчицы требовалась смекалка вроде той, что помогает разгадывать кроссворды, а также хорошее владение немецкой военной терминологией. Памеле удалось установить, что речь шла о 21-й бронетанковой дивизии, которая входила в Африканской корпус Роммеля. Но следующие буквы поставили ее в тупик. «FF-I – G». Сколько же там слов? Два, а может быть, и все три? Если больше одного слова, тогда первым могло быть auf, то есть «на». Она вглядывалась в загадочные буквы, пока они не заплясали у нее перед глазами. Очень хотелось снять с окна светомаскировку, но это мог сделать только дружинник, приходивший по расписанию. Заболели глаза. Отдохнуть бы, подумала она. Мне нужно отдохнуть.

И вдруг ее озарила догадка. Она встрепенулась, на губах заиграла улыбка. Проверила буквы. Auffrischung. Ну конечно, 21-й бронетанковой дивизии нужно отдохнуть и переукомплектоваться!