Новая приманка для ловушек - Эрл Стенли Гарднер Страница 5

Дверь во внутренний коридор отворилась, и девушка нервновскочила. Учтивый человек с портфелем в руках сказал:

— В 12-А все готово, мисс Смит.

Женщина за столом кивнула, улыбнулась, подняла трубку ичто-то сказала, но я не расслышал.

Человек, у которого в 12-А было все готово, удалился, идверь мягко закрылась за ним. Женщина за столом обратилась ко мне:

— Вы можете пройти на условленную встречу, мистер Лэм.

Потом она сделала паузу, улыбнулась девушке и сказала:

— Всего несколько минут, мисс Крестон.

— Спасибо, я подожду, — ответила девушка.

Я подошел к столу. Секретарша вручила мне листок бумаги исказала:

— Третья комната справа.

Я взглянул на листок. На нем стоял номер 12-А. Открыв дверьтретьей комнаты, я вошел в небольшой коридор, в котором было шесть дверей — потри с каждой стороны. Последней справа была дверь комнаты 12-А. Я открыл ее.Крупный смуглолицый мужчина с жирными волосами рассматривал меня такими жехолодными строгими глазами, как у Берты Кул.

— Мистер Лэм? — спросил он.

— Да.

— Садитесь.

В небольшом кабинете находились внутренний телефон, стол свращающимся креслом, два обычных стула, несколько картин. Больше ничего небыло.

Человек за столом представился:

— Меня зовут Родней Харнер, мистер Лэм. Я очень рад васвидеть. Вы пишете, что читали наше объявление в газете.

— Да.

— И вы можете рассказать нам о свидетеле происшествия?

— Точно.

— Расскажите о нем подробнее.

— Я его знаю. Харнер улыбнулся:

— Естественно.

Должен сказать, что мистер Родней Харнер был человекомвнушительных размеров. Особенно бросались в глаза здоровенные руки, лежащиеперед ним.

Я спросил:

— Обещано вознаграждение?

— Обещано, — ответил он, — а пока я должен объяснить вамкое-что, чтобы потом между нами не было непонимания.

Харнет нагнулся, открыл чемоданчик, вынул карту, расстелилее на столе, потом достал две игрушечные машинки и поставил их на карту. Этобыла масштабная схема перекрестка Гилтон-стрит и Крэншоу-стрит. Улицы былиспециально помечены.

— Ну вот, — сказал Харнер, — эта машина — «форд-гэлакси»,ехавшая по Гилтон-стрит. Кстати, на этой улице стоит светофор, мистер Лэм.Итак, «кадиллак» ехал по Крэншоу-стрит, а «форд» — на большой скорости поГилтон-стрит. Когда «форд» приблизился к перекрестку, на светофоре со стороныГилтон-стрит горел желтый, и водитель, видимо, сделал отчаянную попыткупроскочить до того, как зажжется красный. Но когда он подъехал, красный ужезагорелся, а у «форда» была слишком большая скорость. Он не смог остановиться,оказался на перекрестке и ударил «кадиллак».

Я молчал.

Харнер передвинул машинку, которая обозначала «кадиллак»,ехавший по Крэншоу-стрит.

— Вот, — сказал он, — «кадиллак», который подъехал кперекрестку. Там была еще одна машина. Она стояла в правом ряду. «Кадиллак» былв левом, и водитель уже собирался остановиться на красный. Но зажегся зеленый,и «кадиллак» въехал на перекресток.

— Он видел «форд»? — поинтересовался я. Харнер немногозамялся:

— Он смотрел на светофор. Потом «форд», который такнеобдуманно проследовал на красный, на большой скорости оказался на перекресткеслева.

— Когда он ударил «кадиллак»? — спросил я.

— Этот момент, конечно, смущает, — ответил Харнер. —«Кадиллак» ехал на зеленый свет на средней скорости. Водитель внезапно увидел«форд» и нажал на тормоз. А «форд», вместо того чтобы сделать то же самое,прибавил скорость, попытался проскочить, и получилось, что именно «кадиллак»ударил «форд». «Кадиллак» в это время почти остановился…

— Понятно, — сказал я.

— Очевидно, что виноват водитель «форда».

— О да, — сказал я.

— У вас есть свидетель? — спросил Харнер.

— Вы упомянули о вознаграждении, — опять ненавязчиво заметиля.

— Да. Награда в триста долларов.

— Все, что я должен сделать, это представить свидетеля?

Харнер постучал пальцем по карте:

— Вы должны представить свидетеля, который сможет показать,что «форд» проехал на красный свет и несет ответственность за происшествие.

— Ясно, — сказал я и замолчал.

— Думаете, вы знаете именно такого? — спросил Харнер.

— Да.

— Тогда мы бы очень хотели с ним поговорить. И конечно, —добавил он с любезной улыбкой, — привести его сюда в ваших интересах.

— Тогда я получу триста долларов?

— После того как вы представите свидетеля, мы поговорим сним, проверим правильность его показаний и оформим их письменно, — отрезалХарнер.

— После этого я получу триста долларов? — уже навязчивоспросил я.

— После этого вы получите триста долларов.

— А если он даст не такие показания, какие вам нужны?

— А-та-та, молодой человек, — ответил Харнер, — я хочу,чтобы он рассказал все так, как было на самом деле. У нас уже есть изложениеэтого происшествия шофером, который был застрахован нашей компанией. Мы недадим вам денег, если у свидетеля будет плохая память или он будет связан спротивоположной стороной.

— Этого не будет, — сказал я, — но вдруг я приведусвидетеля, а потом случится что-нибудь, и вы не заплатите мне.

— Я человек слова, мистер Лэм.

— Мне кажется, неплохо будет получить что-то заранее.

— Мы не можем платить деньги до того, как увидим и услышимсвидетеля.

— А если я и есть свидетель, то все равно получувознаграждение?

Он нахмурился:

— Это сложный вопрос. Вы не сказали об этом заранее. Посути, ваши вопросы говорят о том, что вы раньше ничего не знали об этомпроисшествии.

— Я хотел узнать ваше мнение, — ответил я.

— Вы и правда свидетель? — резко спросил он.

— Я получу триста долларов, если это так? — задал я свойконкретный встречный вопрос.

Он некоторое время поерзал на стуле и затем сказал: