Дело рыжеволосой непоседы - Эрл Стенли Гарднер Страница 49

Лишь двадцать минут спустя судья Киппен вернулся в зал судаи объявил во всеуслышание:

– Джентльмены, мистер Редфилд связался со мной по телефону исообщил, что выезжает. Так что его следует ждать здесь с минуты на минуту.Поскольку время перерыва истекло, я предлагаю открыть заседание, чтобы эксперт,когда он появится… Ага, вот и он. Займите место свидетеля, мистер Редфилд.

Эксперт, выглядевший слегка взбудораженным, поспешно прошелвперед и занял место свидетеля, не успев обменяться ни словом, ни даже жестом сокружным прокурором или его заместителем.

– Я очень торопился, – сказал он, переводя дыхание. – Я…

– Понимаю, – кивнул судья Киппен. – Итак, вы закончилиэкспертизу?

– Нет, Ваша Честь.

– Но я понял вас так, – нахмурился судья, – что вы…

– У меня на руках лишь предварительные результатыэкспертизы, Ваша Честь.

– Да-да, это я и имел в виду. И каковы эти результаты? –нетерпеливо произнес судья.

Мейсон откинулся на спинку вращающегося кресла, сцепил рукиза головой. Его, казалось, интересовал больше потолок, чем свидетель. Уголкигуб чуть приподнялись в затаенной улыбке…

– Я установил, – сказал Редфилд, – что пули номер один иномер четыре были, по всей вероятности, выпущены из одного и того жеревольвера, но этот револьвер – не тот, который фигурирует в деле как материалдля идентификации под литерой «А». Я установил также, что пули номер два иномер три были, по всей вероятности, выпущены из этого, последнего. И наконец,мной установлено, что пустые гильзы, находившиеся в барабане револьвера,известного нам как материал для идентификации под литерой «А», со всейопределенностью не являются стреляными гильзами от патронов, отстрелянных изэтого револьвера, а были вставлены в барабан уже после того, как патроны былиотстреляны из какого-то иного оружия.

– Что?! – выкрикнул Гамильтон Бергер, вскакивая.

Судья Киппен недоуменно сощурился, пытаясь осмыслитьуслышанное. Он глянул в сторону сбитого с толку прокурора, перевел взгляд наулыбающегося и совершенно спокойного адвоката. Его губы сжались, ротпревратился в тоненькую ниточку.

– Прикажете вас понимать так, – обратился он к Редфилду, –что имела место подмена? Что стреляные гильзы, находившиеся в том револьвере,который проходит по нашим протоколам как материал для идентификации под литерой«А», никакого отношения к нему не имеют и были вставлены в его барабан ужепустыми?

– Иначе объяснить их появление там я не могу, Ваша Честь.

– То есть револьвер, зарегистрированный как материал дляидентификации под литерой «А», не является орудием убийства?

– Похоже, что так, Ваша Честь.

– А револьвер, из которого была выпущена пуля номер четыре,– тот самый, из которого вылетела пуля, послужившая причиной смертипотерпевшего и известная нам как пуля номер один?

– Видимо так, Ваша Честь. Я еще не закончил экспертизу и немогу утверждать это с полной уверенностью. Но предварительные результатыуказывают на это. Хочу добавить, что мой ассистент, которому я во всем доверяю,продолжает в настоящий момент работать, производя фотосъемку указанных пуль, тоесть пули номер один и пули номер четыре, в таком ракурсе, чтобы при совмещениифотографий можно было сравнить индивидуальные характеристики. Однако уже визуальноесравнение этих пуль позволило сделать вывод, что обе они вылетели из одного итого же револьвера и что револьвер этот со всей определенностью не тот, изкоторого были выпущены пули номер два и три.

– Совершенно очевидно, что кто-то подтасовал улики по этомуделу, – сказал судья. – Мистер Мейсон!

– Да, Ваша Честь.

– Указанное оружие находилось какое-то время у вас?

– Находилось, Ваша Честь.

– Учитывая обстоятельства и то, что вы – стороназаинтересованная, суд считает необходимым потребовать у вас отчета за каждуюминуту из того времени, в течение которого оружие находилось у вас.

– Я буду рад это сделать, Ваша Честь, – учтиво поклонилсяМейсон. – Для этого мне, конечно, потребуется помощь свидетелей. Я собиралсяиспользовать некоторых из них в интересах моей подзащитной позже, но, учитываяобстоятельства, готов подчиниться требованию суда и вызвать их для дачипоказаний прямо сейчас. Мисс Чейни, прошу вас, займите место свидетеля.

– Хелен Чейни не сделает этого! – заявил Мервин Олдрич,вскакивая со своего места.

– Мистер Олдрич, подойдите-ка вот сюда, – повелительнопоказал молотком судья Киппен.

Олдрич подошел и вызывающе вскинул голову, сверля судьюсердитым взглядом.

– Так что вы сказали? – спросил судья.

– Я сказал, что Хелен Чейни не сядет в кресло свидетеля.

– Мистер Олдрич, мисс Чейни находится в зале, и я приказываюей занять место свидетеля. Суд находит ваше заявление явно неуважительным поотношению к нему. Он не станет подвергать вас наказанию за вашу выходку,поскольку принимает во внимание, что в настоящем процессе налицо целая сериянеожиданных, драматических и попросту невероятных на первый взгляд поворотов, иучитывает, что вы находитесь в состоянии, близком к стрессовому. Однако выдолжны сесть в свое кресло и в дальнейшем воздержаться от каких бы то ни былозамечаний, кивков или иных того же рода знаков свидетелю, иначе… Мисс Чейни!Мисс Чейни, вернитесь! Бейлиф, задержите эту женщину!

Сидевший у двери судебный пристав поспешно выскочил вкоридор. Газетчики немедленно устремились за ним, и в зале возникла суматоха.Репортеры, заполонившие коридор, азартно щелкали фотовспышками, фиксируя напленке все этапы погони бейлифа за голливудской звездой – до самого лифта, гдета судорожно жала на все кнопки подряд, пытаясь вызвать кабину. Из залапотянулась в коридор и прочая публика, охочая до любого рода скандалов.

– Я прикажу очистить зал, если не будет наведен порядок! –кричал судья Киппен. – Соблюдайте приличия! Вернитесь на свои места и не смейтеих покидать!