Киллер - Элмор Леонард Страница 49

— А ты что, хочешь это исправить?

— Нет, не хочу, — сказал Уэйн, кладя руку на костлявое плечо боцмана. — Послушай, что я тебе скажу. Если ты не закроешь свой поганый рот, я засуну твой стеклянный глаз тебе прямо в задницу. — Он схватил его за куртку, приподнял и глянул прямо в настоящий глаз. — Ты этого хочешь, да? Кивни, но не дай бог тебе открыть рот.

Одноглазый пьяница покачал головой. Он так тяжело дышал, что Уэйну пришлось его отпустить. Тут он увидел, что к ним направляется нахмурившийся бармен.

— С меня достаточно, а ему можно еще порцию. Где у вас тут телефон?

Пересекая бар, Уэйн глянул на свои часы. Он рассчитывал позвонить раньше и теперь начал беспокоиться, доставая четвертак из кармана и закрывая за собой дверцу телефонной кабинки. Попутный рейс он поймает без проблем, а Кармен будет ждать его дома. Он хотел было опустить в щель монету, когда его прошиб холодный пот.

Черт! Он же забыл записать номер их телефона.

Он помнил об этом вчера ночью, когда рассказывал Кармен о том, что оператор не смог ему помочь. Запиши прежде, чем ляжешь спать… Он помнил, как сказал это себе. И забыл записать.

Уэйн глянул на свой бумажник. У него есть телефон офиса на мысе Барж. А толку что? Когда он заполнял анкету при приеме на работу, у них дома еще не было телефона. Пришлось указать номер телефона помощника маршала. Уже почти пять. Сейчас этот придурок и его секретарша собираются домой… У него в запасе еще минут пять.

Кармен упаковала свою одежду в большой парусиновый чемодан и положила на заднее сиденье пикапа. За всем остальным можно вернуться потом, а сейчас ей не хотелось об этом думать. Она собиралась уехать ровно в пять. Если Уэйн не позвонит до этого времени, она напишет ему записку и прикрепит к холодильнику. Правда, Феррис может найти и прочитать ее, ну и пусть! Ее уже здесь не будет. Денег на бензин у нее хватит. Что еще? Пальто и свитер… Открыв шкаф, Кармен достала эти теплые вещи и отнесла в пикап. Вернувшись в дом, она услышала телефонный звонок.

— Как ты там, дорогая?

— Уэйн?

— Я уехал всего на день, а ты меня уже не узнаешь? Мы задержались из-за тумана. Когда проходишь под мостом, нужно смотреть в оба.

Кармен стояла с трубкой в руках и смотрела на окно в гостиной.

— Где ты?

— В порту Кейро, но вернусь домой, как только поймаю обратный буксир. Возможно, завтра, с утра пораньше.

— Но ты сказал, что уезжаешь на три дня.

— Понимаешь… Я расскажу тебе все, когда вернусь, но хочешь знать, что во мне все перевернуло? Только не смейся… Короче, здесь приходится надевать спасательный жилет. Я сроду не страховался на прежней работе и не собираюсь этого делать теперь. Короче, я возвращаюсь.

— Уэйн, когда ты вернешься, меня здесь не будет, — быстро сказала она. — Мама больна, и мне нужно за ней ухаживать.

— Твоя мамаша постоянно больна. Что случилось на этот раз?

— Прихватило спину, она не может пошевельнуться.

— Стоит ей поманить тебя пальцем, и ты тут как тут. Неужели ты не понимаешь, что она на тебе катается?

— Уэйн, я еду.

Повисла пауза.

— Послушай, я немедленно возвращаюсь. Ты не можешь подождать до утра, а?

— Я хочу отсюда уехать, — ответила Кармен, не спуская глаз с окна. — Весь день я ждала твоего звонка. Я уже все упаковала и собралась ехать.

— Я забыл записать наш номер, так что пришлось звонить Феррису.

— О черт, как ты мог! Я немедленно уезжаю.

— Он снова приходил в дом?

— Он ездил мимо дома туда-сюда весь день, все вынюхивал. Если он узнал, что я одна… Он, вероятно, уже едет сюда.

— Секретарша сказала, что он где-то по делам.

— Уэйн, я не хочу ничего выдумывать и волновать тебя понапрасну. Но этот тип, это ничтожество, подкатывается ко мне. Он считает, что ему все позволено. Ты это понимаешь?

— Я ему позвоню.

— Уэйн, я уезжаю. Прямо сейчас.

Повисла пауза.

— Хорошо, тогда встретимся дома. Дома у нас… Я все понял. Скоро увидимся… Ты нашла ключи от пикапа?

— Да, нашла.

— Я так и знал.

— Уэйн, скорее всего, я буду у мамы.

— Ладно, там и увидимся. Видишь, как сильно я по тебе соскучился!

Этот портовый бар оказался низкопробной забегаловкой, хотя и довольно уютной. Уэйн обвел взглядом помещение, но боцмана нигде не было. Бармен принес ему пиво, и он спросил у него, не знает ли он кого-нибудь здесь, кто идет курсом на север.

— Я что, похож на агента бюро путешествий? Поспрашивай вокруг, — огрызнулся тот.

Он повернулся, собираясь уйти.

— Постойте, — остановил его Уэйн. — А где сумка, которая стояла здесь?

— Ее прихватил твой приятель.

— Но это моя сумка, а не его.

— Между прочим, ты должен заплатить и за его выпивку тоже. Четыре доллара и восемьдесят центов.

— Когда я пошел звонить, я просил дать ему всего одну порцию.

— Хочешь иметь неприятности? — нахмурился бармен.

Кармен сделала себе сандвич в дорогу. Положила шмат колбасного хлеба обратно в холодильник и застыла с открытой дверцей, глядя на молоко, которое прокиснет, на еду, которая покроется белой плесенью и будет неприятно пахнуть. Как ужасно воняло в тот первый вечер, когда она при свете свечи открыла холодильник. Феррис тогда сказал, что прежняя жиличка была никудышной хозяйкой…

Она захлопнула дверь, удивляясь тому, что ее волнуют подобные пустяки, когда нужно поскорее убираться отсюда. Пусть Уэйн сам позаботится, но ей надо напомнить ему об этом, оставив записку. «Выключи холодильник из розетки, выброси всю еду, оставь дверцу открытой… Поосторожней с моей замечательной машиной, а я постараюсь не врезаться в грузовик. Увидимся завтра, целую», — написала она на листке бумаги, и тут зазвонил телефон.

Кармен вздрогнула, зная, что это Феррис. А может, Уэйн? Нет, это точно Феррис.

— Феррис? — спросила она, сняв трубку.

— Как ты догадалась, что это я?

— Ты где?

— А что? Хочешь меня видеть?

— Ты в офисе?

Ей нужно было всего лишь узнать, как далеко он отсюда.

— Да. Я только что вернулся и увидел записку, что твой старик в отъезде. Жаль, что я раньше не знал. Не жди меня сегодня вечером, я должен сгонять в Нью-Мадрид, забрать там конфискованное оружие. Но я могу сделать это и завтра, без проблем. Годится?

— Меня здесь не будет, — ответила Кармен, собираясь сказать ему, что она уезжает и что он может делать с этим домом все, что ему угодно, но промолчала, опасаясь, что он примчится немедленно.