Дело о неосторожном котенке [= Дело о беззаботном котёнке ] - Эрл Стенли Гарднер Страница 48

– Я с симпатией воспринимал кое-что из того, что вы делали впрошлом, Мейсон. Я с восторгом относился к вашим методам и достигаемым вамирезультатам, пока не понял, что в том, что касается отправления правосудия,ваши методы приносят больше вреда, чем пользы. А теперь я разобью ваш карточныйдомик.

– Каким образом?

– Я предъявлю вашей секретарше обвинение в сокрытии важногосвидетеля в деле об убийстве. После этого – вам, как сообщнику. Я добьюсьвынесения приговоров вам обоим, а потом лишения вас права адвокатской практики.Скорее всего, сейчас у вас в кармане лежит «хабеас корпус», чтобы бросить егомне на стол, как ваше последнее слово. Давайте, выкладывайте его. Я не хочупроявлять излишнюю жестокость по отношению к мисс Стрит. Я вообще начал противнее дело только затем, чтобы добраться до вас. Я не намерен сажать мисс Стрит втюрьму. Я готов принять от вас «хабеас корпус» и соглашусь на то, чтобы миссСтрит немедленно отпустили под залог. Однако я обвиню ее в совершениипреступления. Если она подаст прошение на условное осуждение, я не стану ейпрепятствовать. Затем я выдвину обвинение против вас. Я не стану требоватьзаключения вас в тюрьму, просто попрошу назначить штраф, а затем я используювынесенный приговор, чтобы добиться прекращения вашей адвокатской деятельности.– Бергер отодвинул назад вертящийся стул и встал. – Приготовленное вамипоследнее слово – «хабеас корпус» – несколько потеряло свою драматичность, нетак ли, Мейсон?

Адвокат тоже встал и посмотрел через стол на окружногопрокурора.

– Я предупреждал вас, что последнее слово останется за мной,Бергер. И оно на самом деле останется. Вы загипнотизировали себя, трактуя законтолько с точки зрения окружного прокурора. Окружные прокуроры приложили массуусилий, чтобы сформировать определенное общественное мнение. Постепенно вы такзадурили головы простым людям, что они не сомневаются в вас, доверяют вам исчитают, что вы не можете обвинить невиновного человека.

– Рад, что вы признаете это, Мейсон.

– Вам следует не радоваться, а расстраиваться.

– Почему?

– Потому что простые люди сидели сложа руки и давалиобвинителям возможность так трактовать закон, что в результате конституционныегарантии улетучились. Сейчас другие времена. Мы живем в изменяющемся мире.Вероятно, определение преступления будет расширено. Когда обычного гражданинаприведут в суд, он поймет, что все работает против него. Якобы все направленопротив профессионального преступника, однако на самом деле – против обычныхграждан, потому что вся юридическая процедура полностью подорвана. Обычнымлюдям пора проснуться и осознать, что вопрос не в том, виновен человек илиневиновен, а в том, может ли быть его виновность или невиновность доказана сиспользованием процедуры, оставляющей гражданину его законные права,гарантированные Конституцией. Вы возражаете против рассчитанных на публику, драматичныхметодов защиты. Вы упускаете из виду тот факт, что на протяжении последнихдвадцати пяти лет обманывали общественность, чтобы люди отдали своиконституционные права, а в результате единственные оставшиеся эффективныеметоды защиты – это рассчитанные на публику и драматичные. А теперь, господинокружной прокурор, идите, арестовывайте Деллу Стрит, и мы продолжим обсуждениевопросов в зале суда.

– Вы правы, Мейсон, мы решим все именно там. И, кстати, вашепоследнее слово не оказало на меня особого впечатления.

Адвокат остановился в дверном проеме и повернулся кГамильтону Бергеру с искаженным от гнева лицом.

– Я пока еще не сказал последнего слова. Я сделаю это в залесуда, – произнес он и захлопнул за собой дверь.