Братство обреченных - Владислав Куликов Страница 47

— Полжизни бы отдал, чтобы затащить тебя в постель! — воскликнул он.

— Так в чем же проблема? — искренне удивилась она.

— Скажем так: я не изменяю жене.

— Ты женат?

— Хуже: я страстно влюблен. Пока нахожусь в той безумной стадии, когда другие просто не существуют. Поэтому с другими женщинами я работаю в основном только языком.

— Правда?

— Да.

«А ведь это я его уговорил, — подумал Дочкин, наблюдая за их встречей из окна машины, стоявшей на площадке перед входом в гостиницу. — Одна Кармен не справилась бы. Блин, кто из нас проститутка: я или она? Почему я знаю, что надо сказать, чтобы соблазнить парня, а эта дура — нет? Как она вообще работает?»

В развлекательном центре было несколько ярусов. Они возвышались друг над другом, словно балконы. «Как палубы», — отметил Андрей. На самой нижней «палубе» — в круглом зале — стоял огромный плазменный экран, по которому крутили видеоклипы. Экран установили так, что его можно было смотреть с любого яруса…

Все бильярдные столы были заняты. И Ветров потянул Аню на верхнюю «палубу», где находился бар.

— Два пива, — сказал он. — Ну, дорогая, ты счастлива?

— Почему?

— Потому что видишь меня! Разве ты не об этом мечтала?

— Да, — поспешно сказала она.

Мысли Ани были заняты тем, как незаметно подбросить таблетку. Вдруг он увидит? Или не станет пить сразу, а потом случайно поменяет бокал? Так получилось, что раньше Аня никогда не использовала клофелин.

— Ну рассказывай, как ты дожила до такой жизни? — Он улыбнулся.

— До какой?

— До этой. Расслабься! Ты почему такая напряженная? Еще немного, и я поверю, что ты в меня влюбилась! При твоей работе это удивительно непрофессионально.

— А что, у меня плохая жизнь? — с вызовом спросила она.

— Тебе решать.

— У меня хорошая жизнь. — В ее голосе прозвучала обида.

— Верю. О, вот и пиво принесли. Сейчас выпьем, и жизнь станет еще лучше!

«Черт возьми, а ведь жизнь действительно хороша! — неожиданно пришло в голову Андрея, когда хмельная горечь пива зажгла радостный огонек в груди. — Я сижу с красивой девушкой в приличном заведении. Причем я совсем ее не хочу. Ну — или почти не хочу. А завтра буду уже в Москве. Увижу любимую. И уж с ней точно не в бильярд играть будем. А послезавтра я, может, опять куда-нибудь улечу! Вот это жизнь! Елки-палки, скажи мне кто-нибудь в школе, что буду работать в Москве, в газете. Мотаться по всей стране! Да не поверил бы…»

Он заказал еще пива. Потому что удивительно хорошо пошло. Хотя вкус у пива был немного резким, будто в него добавили водки.

— Мне уже очень хорошо, а ты почему такая кислая? — Ветров легонько толкнул ее в бок. — Взбодрись! Жизнь прекрасна!

Она в ответ лишь кивнула.

«Странно, что-то не клеится», — подумал он. Но грузить себя мыслями на эту тему не стал. Его в тот момент охватила эйфория. Он вдруг ощутил, что может добиться абсолютно всего, чего захочет в жизни! Грудь раздулась от прилива сил. А душа вдруг стала рваться вверх

«В школе, а потом в военном училище я думал, что стать лейтенантом — предел мечтаний, — радостно размышлял Андрей. — Считал, после этого можно уже тянуть до пенсии. Ан-нет, как только получал одно, тут же начинал хотеть другое. И ведь добивался, черт возьми!»

Когда-то ему казалось, что достаточно один раз напечататься в окружной пограничной газете, и больше ничего не надо. Но когда его заметку взяли, он пожелал служить в военной газете. Думал, добьется перевода туда, и больше ничего не надо! Хорошо: добился. Но через год ему стало там скучно. Он захотел печататься уже в центральной газете. Казалось, хватит даже одной заметки для счастья! Не хватило.

Вскоре он стал печататься регулярно, посылая заметки из Таджикистана. Его заметили и назначили собкором по Таджикистану от центральной газеты пограничных войск. Между прочим, на этой должности можно было дослужиться аж до подполковника. Но Ветров и к ней быстро охладел. Ему захотелось еще большего: работать в «Советском труде», центральной общеполитической газете. Казалось, тогда все было против него. Но он пробился. И теперь… Андрей жил точно так, как всегда мечтал. Однако у него уже была новая цель…

— В жизни можно всего добиться, чего хочешь, — с воодушевлением произнес он, обращаясь к Ане. — Вот ты, например, чего хочешь?

«Отвязаться от тебя побыстрее, придурок! — подумала она. — Когда же ты наконец отвернешься надолго? Или уйдешь? В туалет не хочешь?»

Андрей и не представлял, что в данный момент все его мечты могла разрушить лишь одна маленькая таблетка, спрятанная в сумке девушки…

— Я хочу… хочу… — Аня задумчиво подняла глаза вверх, подбирая ответ. — Даже не знаю чего.

— Вот ты и получаешь то, что хочешь. То есть ничего.

— А что ты имеешь против? — Она уже начинала злиться оттого, что он нес какой-то вздор, а у нее никак не получалось бросить таблетку.

— Ничего. Я просто философствую… А это кто: твой брат?

Андрей увидел, как Аня посмотрела на нижний ярус, где на мягком диване возле бильярдного стола сидел Дочкин. Андрей, естественно, не знал, кто это такой. Просто решил, что тот приглянулся его спутнице.

— Почему брат? — Аня испуганно вздрогнула, чем выдала себя. Было видно, что это не просто случайный взгляд. Но она предпочла бы его скрыть…

«Понравился ей тот мужичок, — подумал Ветров. — А клялась тут чуть ли не в любви. Эх, сердце красавицы изменчиво. Одно слово — Кармен».

— А кто же еще? — Ветров ободряюще улыбнулся, мол, не пугайся, мы тут все свои. — Вообще, все люди братья. Как Каин и Авель. Ты слышала такую шутку?

— Нет.

— Но, в общем, это даже не шутка, а, можно сказать, горькая правда жизни. Все человечество — одно большое братство. Только братство обреченных. Ведь, как ни крути, финал у каждого один и тот же. Да бог с ним, с нашим личным финалом, Земля тоже обречена. Знаешь такой анекдот: «Через двадцать пять миллиардов лет Земля упадет на Солнце». — «Через сколько-сколько, вы сказали?» — «Через двадцать пять миллиардов». — «Фу-ты, а я испугался: послышалось — миллионов»… Не дошло?

Аня сидела с вытянувшимся от разочарования (не от осознания неизбежного финала, а от невозможности выполнить свою миссию и уйти) лицом.

— Попытаюсь объяснить. — Ветров сложил пальцы рук и подался вперед. — Представь: наша Земля маленький шарик, который наматывает нудные круги в огромной холодной вселенной. Что мы хотим от нашей жизни, если даже сама Земля бегает по нудному кругу, опостылевшему ей до чертиков?

Андрей говорил с жаром, а его лицо краснело то ли от пива, то ли от возбуждения.

— Рано или поздно этот шарик рухнет на Солнце и сгорит. Туда ему и дорога. — Ветров махнул рукой и чуть не опрокинул тарелку с орешками. — Нам о себе надо думать! Мы ведь одно большое братство, населяющее этот шарик. Нам бы сплотиться всем вместе, взяться за руки…