Люблю мой `Смит-Вессон` - Дэвид Боукер Страница 47

У Злыдня зазвонил мобильный, и, отвечая, он отвернулся, предоставив Брэндо изумленно осматривать квартирку. Звонила Никки.

– Я... хотела спросить... Ты сегодня вечером занят? Не хочешь ли заехать, съесть чего-нибудь вкусного? Часиков в восемь?

Злыдень быстро подсчитал в уме. К девяти Никки будет пьяна. К десяти окажется в его объятиях, и последняя стадия плана его мести Билли Дайю за предательство будет в самом разгаре.

– Увидимся в восемь, – сказал он.

* * *

Билли же сидел в номере своей гостиницы, упорно перерабатывая третий вариант невыносимого дерьма, который в минутном помрачении обозвал "Гангчестер, третья серия", когда зазвонил телефон. Артемизия приглашала на совещание после обеда.

– В котором часу?

– В любое время. Мы с Тимом будем тут до шести. – В ее голосе звучало отчаяние.

– Вы успели прочитать сценарий второй серии?

– Да, лучше на все двести процентов. Вы учли наши замечания, мы вполне удовлетворены.

– О! Отлично. – Облегчение и ликование пронизали его как кайф от понюшки кокса.

– Приезжайте, как только сможете.

Как и большинство писателей, Билли достаточно было только похвалить, и он уже переворачивался на спинку, точно щенок. Вместо того чтобы задуматься, зачем собирать совещание, лишь бы обсудить удовлетворительную работу, он сосредоточился на словах Артемизии, дескать, сволочи с телевидения "вполне удовлетворены" его трудами. Тревожные сирены завыли, лишь когда он встретил в приемной Артемизию. Лицо у нее было мертвенно-бледным, под глазами залегли темные круги. С таким лицом ничего не празднуют.

Тим ждал в кабинете Ларри. При виде Билли он нервно улыбнулся. Билли сразу заметил, что на коленях у него нет привычной пачки страниц, и оглянулся посмотреть на Артемизию, потом снова перевел взгляд на Тима.

– Ладно, в чем дело?

– На нас произвело чрезвычайное впечатление качество ваших переработок, – сказал Тим.

– Настолько, что весь сериал отменили, черт побери, – подхватил Билли.

У обоих вид стал больной и несчастный, и Билли понял, что попал в точку, поэтому на всякий случай схватился за спинку стула, а Тим изложил печальную историю.

– Это решение Шейлы... И мы склоняемся... неохотно, сами понимаете... Видеть в нем смысл. Для сериала про гангстеров климат сейчас неподходящий.

– Значит, снимать не будут?

– Эти убийства в Солфорде. – Голос Тима слегка дрогнул.

– Дерьмо. – У Билли подкосились колени.

– Были и другие проблемы, – продолжал Тим. – Исчезновение Ларри нас сильно подкосило.

– Что?

– Несколько дней назад Ларри пропал. И что еще хуже, мы получили несколько анонимных писем с угрозами. "Пустите сериал на экран, и мы отрежем Шейле Бурмен ноги и загоним их ей, сами знаете куда". В таком духе.

Несправедливость происходящего привела Билли в ярость.

– Но я же убрал все насилие, черт побери! Это первый в истории сериал про гангстеров, где вообще никому не причиняют зла. Ах нет, вру... В первой серии кого-то толкают на фонарный столб.

Тим и Артемизия смотрели на него апатично.

– Неудивительно, что английское телевидение просто куча дерьма с глистами. Тут же работают сплошь тупицы и трусы! Неудивительно, что американцы бьют нас по всем статьям.

Последнее Тима слегка всколыхнуло.

– Постойте-ка. Мы-то ваши друзья.

– Тоже мне друзья! – фыркнул Билли. – Ты – бесхребетный червяк с обвисшими яйцами. Она – тупая фигуристая деваха, которую повысили только за то, что сосала член Ларри Крема!

Артемизия расплакалась. Тим поднял длинный указательный палец.

– А вот это совсем ни к чему. Все это время мы с Артемизией были самыми верными вашими сторонниками.

– Слушайте, уж я-то точно знаю, какими вы были сторонниками. Шейла Бурмен сказала, что сериал зарежут, а вы двое ответили: "Да, Шейла, конечно, Шейла; мы понимаем и уважаем ваше решение". Вы – пара бесхребетных придурков, чтоб вам обоим под машину угодить!

* * *

Отвезя Мэдди на ночь к маме, Никки поспешила домой приводить себя в порядок. Она побрила ноги, накрасила ногти, обработала шампунем и кондиционером волосы и целую вечность провела, выбирая подходящий наряд. Она не находила себе места от возбуждения и одновременно цепенела от ужаса, как девчонка-подросток перед первым свиданием. За многие годы она впервые чувствовала себя живой.

Приняв ванну с ароматическими маслами, она надела халат и приготовила ужин – настоящую домашнюю лазанью. Это было любимое блюдо Билли. Но сегодня есть его будет другой. Готовя соус, она размышляла о вине. В холодильнике стояла бутылка приличного австралийского игристого, но Никки знала, что Билли всегда прячет в дальнем углу гардероба что-то стоящее. Это была одна из мелких заноз неравенства, на которые она обратила внимание лишь благодаря сеансам психотерапии. Когда Никки было что отпраздновать (практически никогда), они пили шардонэ. Мелкие победы Билли всегда отмечали настоящим шампанским.

Никки не полагалось знать, что Билли прячет в шкафу шампанское, так же как не полагалось знать, что в своем дневнике он называет ее коровой. Надо думать, он воображал, что Никки слишком благородна, чтобы читать его дневник или рыться в его вещах. Для писателя, якобы наделенного хотя бы толикой знания человеческой природы, он бывал удивительно наивен.

И действительно, в дальнем углу гардероба она нашла две бутылки "Боллинджера" – стояли себе там рядком, как часовые. Нагнувшись за ними, Никки с раздражением заметила горку мятых футболок и трусов. Вполне обычное зрелище – Билли часто ленился относить одежду в корзину для грязного белья. Когда Никки подобрала горку, что-то с глухим лязгом выпало на дно шкафа.

Никки подняла предмет. Это оказался красивый пистолет. Она с первого же взгляда поняла, что это не реплика. Настоящее оружие. Оно было темно-серым, с черной рукоятью и оттиском производителя на боку: СМИТ-ВЕССОН, СПРИНГФИЛД, МАССАЧУСЕТС. Для орудия убийства эта штуковина выглядела на удивление безобидной: аккуратное, легкое сокровище, удобно легшее в худую элегантную ладонь Никки.

Щеки у нее запылали, когда в голову ей пришла ужасная мысль. Что, если Билли пристрелил Рейслеров и тех двух полицейских? Но нет, невозможно. Ведь Билли весь вечер был у нее на виду. Тогда зачем ему пистолет? Уже не в первый раз ей подумалось, что она, возможно, живет с сумасшедшим.

* * *

К половине восьмого, накрашенная и облаченная в облегающее черное платьице, Никки, слушая Баха, накрывала на стол. Она как раз ставила свечи, когда в гостиную, улыбаясь до ушей, вошел Билли.

– Вкусно пахнет, – сказал он.