Кузен Марк - Элизабет Эштон Страница 46

— Он начал нести какую-то чушь о том, что ты якобы передумала, но до этого он же уверял меня, что во время вашей встречи в Женеве ты была настроена более чем решительно и даже настаивала на том, чтобы довести дело до конца. — Она покраснела, вспомнив о том злосчастном разговоре. — Так что же с тобой происходит, Дамарис? — не унимался он. — Ты что, струсила?

Взгляд ее глаз пронзал ее насквозь подобно стальным буравчикам, и вообще, он казался очень большим и ужасным. Ее уверенность начала понемногу улетучиваться, но она продолжала глядеть на него с напускной строгостью.

— Я попросила его разорвать нашу помолвку, потому что поняла, что все это было ошибкой, — решительно заявила она и заметила, как он сурово сдвинул брови, и в его глазах сверкнули злые огоньки.

— Для заключения помолвки требуется согласие обоих, и опять же двое должны дать согласие на то, чтобы растогрнуть ее, — мрачно заметил он. — Я не собираюсь терпеть твои дурацкие выходки, Дамарис, так что не надо со мной так шутить.

— А я и не шучу, — ответила она, — все это вполне серьезно, Марк. Бульше мне нечего тебе сказать, так что, пожалуйста, дай мне пройти.

Это заявление переполнило чашу его терпения.

— Не будь дурой, — с раздражением воскликнул он. — Ты ведешь себя, как капризный ребенок, а для воспитания детей существует лишь один наиболее эффективный способ…

Она с презрением вскинула голову.

— Я уже вышла из того возраста, когда детей принято пороть.

— Ошибаешься. Лично я с удовольствием выпорол бы тебя прямо сейчас.

Мимо них пробежала шумная стайка ребятишек. Они остановились и оглянулись, принимаясь с любопытством разглядывать сердитого мужчину и бледную девушку.

— Здесь не самое подходящее место для разговора, — раздраженно сказал Марк. — Идем, я оставил машину на стоянке.

— Никуда я с тобой не пойду, — заявила она, начиная пятиться и нервно оглядываясь по сторонам в поиске убежища.

— Ты сделаешь так, как я сказал, — процедил он сквозь зубы. — Нам нужно окончательно выяснить отношения. Я не собираюсь потакать прихотям и капризам безмозглой какой-то девчонки.

Дамарис бросилась было бежать, но он в два прыжка нагнал ее и крепко схватил за руку.

— Да как ты смеешь! — задыхаясь от возмущения, прошипела она, отчаянно пытаясь вырваться. Ее глаза горели зеленым огнем, но его хватка не ослабевала. — Отпусти меня, мне больно! — пронзительно выкрикнула она.

— Так тебе и надо. Ну так что, сама пойдешь, или мне тащить тебя волоком?

Судя по его решительному виду, он был вполне способен на это.

— Нет, не надо, — поспешно проговорила она, запоздало вспоминая о чувстве собственного достоинства, — я пойду сама.

Он решительно провел ее в самый конец переулка, и перейдя через шоссе, они оказались на автостоянке. Машина была не заперта. Свободной рукой он распахнул дверцу, втолкнул ее на переднее сиденье и с силой захлопнул дверь. Дамарис принялась растирать руку, на которой уже начинали проступать синяки, в душе у нее все кипело от негодования, и эта злоба совершенно заглушила чувство страха. Зайдя с другой стороны, Марк сел за руль, и машина резко тронулась с места, отчего Дамарис едва не упала с сиденья. Она украдкой взглянула на ремень безопасности, но проснувшаяся гордость не позволила ей застегнуть его. Если он собрался рисковать ее жизнью, то она не станет ему в этом мешать. Быстро набирая скорость, машина летела по шоссе, проложенному по склону холма и ведущему в сторону Страттона. Марк предстал перед ней во всей своей красе — властный, дерзкий нахал, не принимающий в расчет ни ее мнение, ни ее саму.

Затем он свернул с главного шоссе, выезжая на узкую дорогу, идущую вдоль холмистого побережья, что делало ее похожей на стиральную доску. К счастью, навстречу им не попалась ни одна машина. Марк вел машину молча, сурово нахмурившись и поджав губы; Дамарис первая нарушила затянувшееся молчание.

— По крайней мере, хоть на этот раз тебе хватило ума приехать одному.

— Что ты имеешь в виду?

— В прошлый раз ты притащил с собой мисс Де Косту.

— А что в этом такого? Она знала, где ты живешь, а я нет. Ты что, решила, что ради того, чтобы отыскать тебя, я стану рыскать вслепую по всему околотку?

Об этом она как-то не подумала.

— Но ведь Том тоже знает, где я живу.

— У Тома есть своя работа. Я что, должен из-за твоей идиотской выходки поднять на ноги всю прислугу?. И вообще, какая разница, кто приезжал со мной?

— Ровным счетом никакой. — Если уж он сам не осознавал всей серьезности своего проступка, то она вовсе не собиралась вдаваться в подробности и разъяснять ему, что к чему. Между ними снова воцарилось тягостное молчание, а затем путь им преградили ворота. Дорога уводила в поля, и на всем ее протяжении подобные ворота, перед которыми нужно было всякий раз останавливаться и выходить из машины, открыть их и потом закрыть за собой, встречались довольно часто. Это было пустынное место, и по правую сторону от дороги раскинулась холмистая местность, поросшая вереском, а слева виднелись скальные вершины. Позади осталось море и побережье, протянувшееся до самого мыса, на котором находились руины Тинтаджела. А в низине под ними белели постройки какого-то фермерского хозяйства, на лугу неподалеку от которого паслось стадо коров. Марк остановился перед воротами и заглушил мотор. Затем он повернулся и принялся пристально разглядывать ее, переводя взгляд с растрепавшейся прически на стройные ноги в сандалиях и загадочно при этом улыбаясь.

— Ну так что? — отрывисто сказал он.

— Что "что"?

— Что заставило тебя изменить решение?

— Просто я увидела, — с расстановкой заговорила она, тщательно подбирая слова, — как ты, меньше чем всего через сутки с момента помолвки со мной, целовался с Розитой де Костой.

— И всего-то? — засмеялся он. — Каюсь, целоваться с красивыми девушками — это моя слабость. Но, к твоему сведению, это еще ровным счетом ничего не значит.

В этом он был прав, она уже имела возможность убедиться в том, что его поцелуи ничего не значат. Дамарис сидела, тоскливо глядя сквозь жерди ворот на расстилавшийся впереди зеленеющий луг. Взглянув на ее застыший профиль, он беззаботно добавил:

— Хотя, должен признать, с моей стороны было очень неосмотрительно позволить тебе увидеть это представление.

— Дело не в том, что я видела, а в том, что мне довелось услышать, ответила Дамарис. — Она… Розита… говорила, что вы любите друг друга и называла меня несмышленой девочкой.

— А ты не такая?

— Ну, знаешь ли! — Она сжала кулаки. — Я… я тебя ненавижу!

— Это твое дело, но замуж за меня ты все равно выйдешь. Все зашло уже слишком далеко. И если ты дашь мне сейчас отставку, то мы станем посмешищем для всей округи.