Гром среди ясного неба - Диана Стаккарт Страница 46

— Будь острожен, отец. Знай, если что-то случится, я непременно поставлю в известность мать.

— Ах, да, твоя мать, — вздохнул отец и улыбнулся. — Я должен кое-что рассказать тебе о моем путешествии в Милан, что касается и ее тоже.

Увы, я так и не дождалась его рассказа, потому что в следующий миг где-то внизу хлопнула дверь. Улыбка тут же слетела с его лица.

— Быстрее уходи! — приказал он. — Все будет хорошо.

Кивнув отцу на прощание, я задула свечу и бросилась к открытому люку. Свет масляной плошки был слишком слаб, и я надеялась, что его никто не заметит. И все же я на всякий случай задула и ее и подождала, испуганно прислушиваясь, не идет ли кто сюда. Затем, когда мои глаза приспособились к темноте, я начала на ощупь спускаться вниз. И когда я по второй лестнице спустилась на первый этаж, то задыхалась от усталости и волнения. Из главного зала по-прежнему доносились звуки веселой пирушки. Я перевела взгляд на небо. Судя по звездам, я отсутствовала не слишком долго.

Однако стоило мне приблизиться к конюшне, как навстречу мне из тени вынырнул Тито, чем не на шутку меня испугал. Лицо его было чернее тучи.

— Дино, где ты был? Я проснулся и увидел, что тебя нет! — возмущенно спросил он.

— Тито, ты ворчишь как старуха, — ответила я. — Я выходил помочиться.

— Да кто же делает это так долго? Можно подумать, будто ты выпил целый котел воды. Тебя не было больше часа.

В следующее мгновение его лицо потемнело еще больше.

— А зачем тебе было напяливать на себя чужую рубаху, чтобы облегчить мочевой пузырь? — подозрительно осведомился он.

Я слишком поздно вспомнила, что на мне действительно чужая рубаха, которую я не успела снять и повесить на место. Прежде чем ответить ему, я прислушалась, и до моего слуха донесся храп спавшей в повозке прачки.

— Хорошо, я тебе скажу. Я был в замке, — шепотом призналась я. — На этот раз я нашел отца. Если ты поклянешься, что никому не вымолвишь об этом ни слова, даже Ребекке, то я тебе расскажу все, что узнал.

Взяв с Тито клятву, я поведала ему о том, как утром случайно обнаружила герцогиню, а также про странное совпадение — в Милане, оказывается, есть две прачки по имени Ребекка. Я также объяснила ему, что на этот раз вернулась в замок, в надежде узнать от Марианны подробности, но обнаружила, что юной пленницы там больше нет, а в башне томится мой добрый отец.

— Он пожелал, чтобы мы вернулись в Милан, — закончила я, — а сам хочет остаться здесь, в замке герцога Никодемо. А когда закончит работу над летательной машиной, то попытается с ее помощью вырваться на свободу. К этому времени Моро, видимо, уже будет предупрежден о случившемся. Надеюсь, наш герцог попытается отомстить Никодемо за его преступления.

Выслушав историю моих подвигов, Тито в изумлении качнул головой.

— Это серьезное дело, Дино. Я считаю, что твой отец принял правильное решение. Мы должны вернуться в Милан как можно быстрее, и пусть остальным займется мастер Леонардо.

— Тогда давай хотя бы немного поспим. И помни, ни слова Ребекке. Она может быть совершенно невинным человеком, но может оказаться и нашим врагом. В таком случае, нам нужно вести себя предельно осторожно.

Мы проснулись с первыми петухами и быстро занялись высохшим за ночь бельем. Когда мы вернули выстиранное владельцам, в кошельке у Ребекки весело звенели монеты. Вытащив горсть, она поделила ее между мной и Тито.

— Вот вам, ребятки, за вашу работу. Ну, каково это заработать несколько сольдо за ваши труды, мой дорогой кавалер? Приятно? — спросила Ребекка и игриво улыбнулась Тито.

Тот ответил ей подозрительным взглядом.

— Что-то непохоже, что здесь одна треть.

— А кто говорил, что мы будем делить денежки поровну? — парировала Ребекка и нахмурила черные брови. — Кроме того, не все полученное принадлежит нам. Нужно отдать часть главному повару.

— Ваша щедрость безгранична, Ребекка, — вступила в разговор я и чувствительно толкнула Тито локтем в бок. — Можно готовить нашу повозку? Мы уезжаем?

Через несколько минут мы выехали из ворот замка и быстрой рысью направились в сторону леса. Лишь въехав в него, я, наконец, смогла вздохнуть полной грудью и, словно тяжелый камень, сбросить с плеч накопившееся за вчерашний день напряжение. И все же я не удержалась и оглянулась назад, готовая увидеть пущенную нам вслед погоню. Похоже, что Тито одолевали те же самые страхи: взгляд его был устремлен на дорогу за нашими спинами.

Затем я украдкой посмотрела на Ребекку. Интересно, задалась я вопросом: о чем она сейчас думает? Увы, лицо ее ничего не выражало, кроме решимости поскорее вернуться домой.

Как и по дороге сюда, на обратном пути нам почти не встречались путники, так что, по сути дела, дорога принадлежала нам одним. Кстати, в отличие от нашей поездки из Милана в Понтальбу, Ребекка продолжала гнать лошадку вперед до самого позднего вечера, и когда мы, наконец, остановились на ночлег, я высказала свои возражения по этому поводу.

Хотя было уже довольно прохладно, мы не стали разжигать костер, а лишь плотнее закутались в плащи. Наша трапеза была скудной и состояла лишь из хлеба и сыра, потому что фиги мой товарищ прикончил еще вчера. По негласному уговору мы ограничили разговоры последними сплетнями о замке Сфорца, однако нарочитая жизнерадостность наших слов никого не могла ввести в заблуждение. По тому же молчаливому уговору, поев, мы сразу же приготовились ко сну. Но увы, дружного храпа Ребекки и Тито сразу не последовало, отчего я сделала вывод, что моим спутниками тоже не спится.

И все же сон сморил меня. Проснулась я от того, что меня будила Ребекка. Кобыла уже была снова запряжена в повозку, и мы снялись с места с первым лучом солнца. Наш путь пролегал среди поросших редким лесом холмов, так что по сравнению с предыдущим днем наша скорость существенно уменьшилась. По обеим сторонам извилистой дороги тянулись густые заросли кустарника и ряд приземистых пиний. По моим прикидкам, мы доберемся до Милана, когда солнце будет в зените. То, что будет потом, предугадать трудно. Возможно, начнется кровопролитная война, а, возможно, дело кончится переговорами.

Я была настолько погружена в раздумья, что когда мы сделали очередной поворот, не сразу поняла, что дорогу нам перегородила поваленная пиния, рядом с которой стоит какой-то человек.

В отличие от меня, Тито все понял с первого взгляда.

— Разбойники! — вскричал он. — Это засада!

Если быть точным, разбойник был только один, коренастый и слегка сутулый. Он стоял на небольшом расстоянии от нас, перед толстым стволом дерева, поваленного специально с той целью, чтобы перегородить нам путь. Однако хотя он и был один, у него в руках был огромных размеров старомодный арбалет, нацеленный в нашу сторону. На голове у разбойника был шлем, так что лица его не было видно. Поверх черной рубахи и черных лосин — тяжелый коричневый колет. По всей видимости, прежде чем ступить на стезю порока и заняться разбоем на большой дороге, он состоял в войске какого-то дворянина.