Человек, который ненавидел Маринину - Ирина Волкова Страница 46

Крестовоздвиженский побледнел. Подобный поворот событий никак его не устраивал.

— Ну зачем же так. Я не киллер. Это все случайно получилось.

— Не киллер? — инквизиторски посмотрел на него Тарас. — Кстати, ты так мне и не объяснил, зачем ты лез ко мне в окно с пистолетом.

— Я… я лунатик! — нашелся Гоша.

— Лунатик? В таком случае я — Софи Лорен! На некоторое время в комнате воцарилась тишина. Крестовоздвиженский и Денисов с ненавистью буравили друг друга взглядами.

— Вот если бы здесь была Настя Каменская, она бы не позволила вам упечь в тюрьму невинного человека, — неожиданно брякнул Тарас. — Жаль, что она всего лишь плод воображения Марининой.

— Черт бы побрал эту Маринину! — проворчал Юра. — Подследственные уже нас просто задолбали с ее Анастасией Каменской. “Вот Каменская сразу бы нашла убийцу, Каменская бы поняла, что я невиновен, Каменская то, Каменская се…” — гнусавым голосом передразнил он. — Нету никакой Каменской! Не существует ее, понятно? Не существует — и точка!

Филимонов выразительно кашлянул.

— Я с тобой не согласен.

— Не согласен? Насчет чего?

— Насчет того, что Каменская не существует!

— Ну вот, теперь начались литературные дискуссии, — вздохнул Денисов. — Неудивительно, что у нас чуть ли не самая низкая в мире раскрываемость преступлений!

— Может, в морду ему дать? — задумчиво произнес Юра. — По-хорошему он не понимает.

— Об этом я тоже расскажу журналистам, — с видом мученика заявил художник.

— Все, хватит препирательств, — решительно сказал Игорь. — Теперь допрос буду вести я.

— Ты что, переквалифицировался в мента? — удивился Тарас.

— Вроде того, — усмехнулся Филимонов. — А теперь представь, что перед тобой Анастасия Каменская, и расскажи мне все как на духу. Только так ты можешь себе помочь.

— Я же говорю, что не убивал Егора, — надулся Денисов. — Что еще ты хочешь от меня услышать?

— Хотя бы то, почему ты сразу после нашего визита помчался к Селене Далиловой? Ты хотел поговорить с ней об убийстве? Возможно, ты и не убивал, но ты явно что-то скрываешь. Тебе что-то известно, и это что-то может вывести нас на настоящего убийцу. Впрочем, если ты категорически отказываешься говорить, мы можем просто допросить Селену.

— Ладно, — сдался художник. — Егор шантажировал меня, но я его не убивал.

— Отлично! — потер руки Филимонов. — Он шантажировал тебя фотографиями?

— Откуда ты знаешь? — удивился Тарас.

— Нам известно больше, чем ты думаешь. Продолжай.

— Буданов был настоящий сукин сын. Я понятия не имел, что он делает эти фотографии. Похоже, он незаметно установил аппаратуру в галерее “Экстази”, в кабинетах, где обслуживали клиентов.

У меня с ним были хорошие отношения. Мы даже пару раз переспали — просто так, по-дружески. Егор вообще спал со всеми подряд — с художниками, с клиентами, с проститутками… Возможно, для вас это звучит немного странно, но в богемной среде принят подобный стиль жизни. Переспать с кем-то известным — это вроде того, как сходить в дорогой ресторан или полетать с парапланом: и приятно, и престижно, и есть о чем рассказать приятелям.

Когда у людей много денег и им нечем особо заняться, секс превращается в определенную отдушину, в средство от внутренней пустоты и скуки. Но проблема в том, что каждый раз хочется чего-то большего, каких-то новых ощущений, и гетеросексуалы начинают экспериментировать с лицами своего пола — сначала из интереса, а затем потому, что им это нравится. — Извращенцы, — возмущенно пробормотал Гоша. — Скажешь тоже — из интереса! Какой тут может быть интерес? Я бы вот ни за какие коврижки с мужиком не лег!

— У тебя старомодное воспитание, — пожал плечами Денисов. — Вот во времена Виктора Гюго, если женщина выставляла из-под платья лодыжку, это уже считалось непристойным, а сейчас по телевидению вовсю порнуху гонят, и никто на это уже внимания не обращает. В мире моды куда ни плюнь — везде “голубые”, в артистических кругах — то же самое. На западе гомосексуалисты уже женятся и даже детей усыновляют. Так чего же ты хочешь?

— Может, ты прекратишь наконец свою оду гомосексуализму и перейдешь к твоим отношениям с Егором Будановым? — вмешался Юра.

Художник вздохнул.

— За несколько дней до смерти Буданов пришел ко мне домой и заявил, что разводится с Мариной и ему нужны деньги. Я предложил одолжить ему пару сотен долларов, но Егор рассмеялся мне в лицо и сказал, что ему нужно больше, гораздо больше и я вынужден буду дать ему эти деньги.

Затем он вытащил из кармана фотографию, на которой я занимался сексом с Тамарой Безбожной, и объяснил, что у него есть и другие подобные снимки. Если он передаст эти фотографии журналистам, люди, изображенные на них, решат что это я все подстроил. На их карьере можно будет поставить крест, а уж они, в свою очередь, не задумываясь, поставят крест на мне. В России это делается очень просто.

— Так я и думал, — кивнул Игорь.

— Егор потребовал от меня двадцать тысяч долларов. У меня не было таких денег. Я, конечно, неплохо зарабатываю, но и много трачу. Мы поссорились. Буданов дал мне три дня на размышления и ушел. Я не знал, что делать, и позвонил Селене. Мы с ней уже давно дружим, она тоже была любовницей Егора, и я подумал, что, может, она сумеет повлиять на него. Селена сказала, что я могу ни о чем не беспокоиться: с Егором она все уладит. А потом я узнал, что Егора убили. Вот и все. Понятия не имею, кто это сделал, и, поверьте, если бы я решился избавиться от шантажиста, то уж точно не стал бы посыпать кроссовки пастелью и оставлять на месте преступления собственный чулок. Я ведь тоже читаю детективы и смотрю фильмы по телевизору.

— Ладно, — сказал Игорь. — Будем считать, что ты нас убедил. Мы поговорим с Селеной Далиловой и посмотрим, сможет ли она подтвердить твои слова.

— А как же я? — забеспокоился Тарас. — Меня что, опять отведут в камеру к этим людоедам?

— Пока еще они никого не съели, — усмехнулся Юра. — Ну да ладно, пожалеем тебя. Эту ночь ты проведешь в индивидуальном “номере”.

— Поедем к Селене Далиловой? — бодро спросил Гоша, когда художника увели.

— Сегодня не получится, — покачал головой Игорь. — В четверг по вечерам она рисует портрет одного крупного коммерсанта и обычно возвращается домой только утром.

— Рисует? — переспросил Гоша.

— И рисует тоже. Знаешь поговорку: пойдем в баню — заодно и помоемся.

— Значит, только завтра… — разочарованно протянул Крестовоздвиженский.

— Ты лучше поезжай домой и как следует отдохни, — посоветовал ему Юра. — Кто знает, что с тобой случится завтра.

— На что это ты намекаешь? — удивленно посмотрел на него Гоша.

— А ты уже забыл? — удивился Демарин. — Мы же вроде договорились использовать тебя в качестве подсадной утки для киллера. Завтра тебе предстоит шантажировать генерала Елагина. Так что соберись, возьми себя в руки и на всякий случай, если ты еще этого не сделал, составь завещание.