Ловушка для Черного Рейдера - Фридрих Незнанский Страница 45

Парень соображал туго. Но соображал. Поднимал голову, смотрел на «пассажира», снова опускал и думал.

— Ладно. Посмотреть можно у меня дома, — он кивнул наконец.

— Так у меня в гостинице тоже есть ноутбук. Не возражаешь?

Водитель пожал плечами и надавил на газ…

Перед дверью в номер Турецкий предупредил Костю:

— Здесь держи язык за зубами, повсюду прослушивают, — и приложил к губам палец.

Вставил карту в ноутбук, который достал из сумки и подключил к сети, и начал выводить на экран снимки, сделанные фотографом. Были они, в общем, безобидными. Объекты «брались» со спины, с боков. То видно на снимке, что это — Турецкий, то видно, что Светлана, а в общем, ничего интересного. Спереди снимать «папарацци», видимо, не решался.

Но один из кадров Турецкого рассмешил. Он показал его Светлане, и та смущенно шлепнула Сашу по загривку. Они шли по вечереющей набережной, вероятно накануне, и рука Турецкого опустилась гораздо ниже талии девушки, определенно чем-то «манипулируя». Ну, мелкое хулиганство, смешно, но не более. Если неизвестны персонажи, вполне может сойти просто за шутку фотографа, пусть и солененькую.

А вот в одном из эпизодов «на яхте» Турецкий увидел прямо-таки художественное совершенство. Они со Светой стояли, наклонившись на поручни верхней палубы и повернув лица друг к другу. В глазах у девушки — сплошное очарование, у него — чистый восторг. И все это — на фоне роскошного пейзажа реки, вызолоченной солнцем. Прямо-таки выставочный экземпляр.

— Этот покупаю, — сказал Турецкий и вынул бумажник. — Светлана, хочу тебе сделать подарок, выполненный рукой действительно настоящего мастера. Сколько, Костя?.. За сотню продашь?..

Он перекинул кадр к себе в ноутбук и стал просматривать дальше. Больше ничто не привлекло его внимания: ну, стоят или идут мужчина и женщина. Улыбаются, разговаривают. Сидят за столиком в кафе, в буфете на яхте. Поднимаются по крутой тропинке в гору. Зато платье на девушке — нет слов, полный отпад! Даже кажется, что оно чем-то отдаленно напоминает шикарную, хрустящую «пачку» балерины с ногами такой дивной красоты, что у любого балетомана сердце зашкалит… А вот самого «последнего» кадра на карте не было. Да, недолго работал фотохудожник. Но почему именно к нему обратились за компроматом? Уже «прославился» в этом жанре?

Костя неопределенно пожал плечами: ну, есть маленько… Однако Турецкий понял по неохотному ответу, что у ментов определенно имеется на парня досье. Попался в их поле зрения на чем-нибудь, вроде «порнушки» или на мелкой наркоте, вот и «тянут» его теперь и в хвост, и в гриву. Видик-то у Кости такой, что ему всегда не хватает денег именно на покупку очередной дозы. Беспокойный, глаза бегают, потеет…

— Ну, что ж, — констатировал Турецкий, — вопросов нет. Работай, если это их устроит. А теперь давай мне заказчика… Ну-ка, выйдем, — предложил он Косте, взглядом указывая на стены вокруг себя. В коридоре отошли к окну, Турецкий огляделся, держа в руке карту памяти. — Запомнил теперь, в чем ты был неправ?

Костя кивнул.

— Давай заказчика — кто он и откуда? Впрочем, я догадываюсь, но проверка не помешает. И карта — твоя.

— Он только фамилию свою назвал, когда «корочки» однажды показывал, но я не успел тогда посмотреть. Такой, на боксера похож. Зоткин — фамилия. Не знаю, откуда он. Наверное, опер. Просто сказал, что нужно на вас все, что получится.

Мы в моей машине за вами ехали, за черной «Волгой», он и показал. Ну, я и… А гонорар — кошкины слезы, пятьсот рублей.

Турецкий вспомнил тощую и жалкую пачку пятидесятирублевых купюр. Невелик провинциальный гонорар, это даже и не тридцать сребреников.

— А куда ты должен доставить? И — сроки? Когда?

— Он сказал: сегодня сам заедет в конце дня, и чтоб я «откатал» уже, что есть.

— Он на машине?

— Обычный милицейский «УАЗ». Старый.

— Ну, и «откатай»… Ах, какой славный был тот кадр! — Турецкий мечтательно возвел очи к потолку. — Жаль, конечно, если такая красота к этим засранцам попадет. И нашел же ты, понимаешь, кому Венеру Милосскую показывать!.. Ну, ладно, а перед ними оправдайся за свой фингал тем, что самое главное у тебя чуть было не получилось. Пока, понимаешь? И пусть подождут. Ты нарвался на нас, когда мы уже на травке расположились, но у тебя под ногой ветка хрустнула. А я сразу вскочил, ну а ты еле ноги унес. Потому что я был без брюк и догонять не стал. Но вот в следующий раз… Ты, мол, слышал, как мы договаривались потом с капитаном днями повторить поездку. Очень люкс нам на его яхте понравился… Да, а как этот твой Зоткин выглядит? Опиши, ты же — художник!

Костя маленько «расцвел», похвала истинного ценителя всегда расслабляет «большого художника». И он описал довольно-таки подробно характерную внешность того человека, которого, как он проговорился нечаянно, видел не раз. Не впервые выполняет подобные заказы. И чем-то этот опер уж очень напомнил Турецкому субъективный портрет одного из мучителей, данный в показаниях — не то Нины, не то Маркина. А если это — одно и то же лицо, любопытно будет проследить, откуда оно. Из Пригородного, где допрашивали Маркина? Или из Богоявленска, из того дома, в подвале которого держали Нину? Так надо поехать и посмотреть. Хотя успел уже и там побывать Турецкий, сопровождаемый участковым и Ниной. И фотографии этого дома в своем деле имел, и даже имя хозяина, точнее, хозяйки, знал.

Но, что опять-таки весьма интересно, да и характерно для местных борцов с преступностью, следователь Иннокентьев, «прошедший» якобы по следам пострадавшей Нины Крюковой, по его уверениям, не нашел сперва самого дома, потом подвала в нем не обнаружил, а затем уж и вообще каких-либо следов насилия в том, тщательно вымытом подвале, где все равно пованивало застарелым дерьмецом, напоминая мимолетное торжество Нины Крюковой.

И даже одежду Нины, переданную ему для проведения судебно-медицинской экспертизы, следователь-дознаватель потерял. Впрочем, не он сам потерял, а, оказывается, курьер, который повез вещественное доказательство из отделения в лабораторию к судебно-медицинскому эксперту. Что ж, когда все из рук валится, случается и такое. Неудача за неудачей, и ничьей здесь вины…

А вот в другом вопросе официальному следствию не повезло. Капитан Дергунов, постоянно почитывающий в домашних условиях криминальную хронику, не сомневался в подобном исходе, и все материалы, которые передавал дознавателю Иконникову, продублировал, включая «тесты», сделанные травматологом Ларисой Игнатьевной. Насчет «генетики» у них было трудновато, но дубликаты материала оставались. И Александр Борисович, познакомившийся с «тетей Ларой», как звали ее соседи в Богоявленске, немедленно получил «исходный материал». А Светлана, пока он отвлекал на себя внимание «хвостов», отправила тесты с проводницей в Москву, в Центральную генетическую лабораторию. На Казанском вокзале поезд должен был встретить «человек Грязнова» и доставить к шефу коробку конфет, в которой, обернутая в вату, находилась пробирка. Генетический анализ — процедура долгая, и на скорый ответ Турецкий не рассчитывал. Впрочем, у него еще было время, и многое тогда оставалось еще неясным.