Рам-рам - Сергей Васильевич Костин Страница 45

— Юра, сфотографируешь нас с Деби? — обернулась ко мне Маша.

Неплохая мысль! Раз уж эта Деби участвует в операции против нас…

Тем более, в одном из самых фотографируемых мест в мире.

Вы видели Тадж-Махал? Только на фотографиях? Это совсем не то! И дело вовсе не в неповторимой ауре этого места, не в необычайной гармонии архитектурных форм, не в тонко подобранном колорите и не в изящном и строгом мозаичном декоре стен, как вы прочтете в любом путеводителе. Все, что вы найдете в книгах, имеет под собой основу, но сюрприз, который вас ожидает, заключается в другом. Дело в том, что фотографии общего вида Тадж-Махала — все без исключения — сделаны широкоугольным объективом. В результате, у вас создается ощущение, что этот мавзолей царит над необъятной равниной, вдали от жилья и других назойливых проявлений земной жизни. Это не так! Тадж-Махал был сооружен на берегу реки, слева и справа его территория зажата городом, а от ворот до небольшого возвышения, на котором построен мавзолей, от силы пара сотен метров. Так что он, в отличие от холодной оптической отстраненности фотографий, обладает необычайным эффектом присутствия и это присутствие теплое, живое.

Все это, оказавшись снова в Агре, я мигом вспомнил, а Саша, оказавшийся здесь впервые, на окружающие его красоты смотрел рассеянно. Он гипнотизировал девушку своей мечты, которая чудесным образом досталась такому простому парню, как он. И проводником этого чуда он считал меня.

Я же, пока мы фотографировались, вовсе не умилялся на иллюзии молодости. Была ли наша сегодняшняя встреча случайной? Вполне возможно, но это не исключает, что найти нас израильтяне стремились всеми силами. На самом деле, множество сомнений мог бы разрешить тот усатый израильтянин с оливковым цветом кожи, который летел с нами в самолете и жил в «Аджае» — Гороховый Стручок. Если мы его здесь увидим, можно будет уже на сто процентов утверждать, что Деби — девушка не простая.

А если не увидим?

Мы с Сашей присоединились к женщинам. Сняв обувь и доверив ее попечению старичка, выдавшего нам бумажные ярлычки, мы поднялись по ступенькам, ведущим к мавзолею.

Здесь нужно уточнить одну вещь. В Тадж-Махал так просто не попасть. Автомобили, которые теоретически могут быть начинены взрывчаткой, отгоняются на паркинг, устроенный чуть ли не в километре от мавзолея. Барат Сыркар провез нас через него, чтобы показать, где он будет ждать, прежде чем отвезти нас к входу в парк. Оттуда мы уже шли пешком. Дальше. В каждом из трех входов в комплекс стоят металлоискатели, но, кроме этого, вас еще и обыскивают. Вас заставляют сдать в камеру хранения практически все, что вы носите с собой. Запрещены любые пищевые продукты, кроме бутылки с водой — это, чтобы не сорили. Запрещены алкоголь, табак в любом виде и зажигалки, чтобы не осквернять покой усопших. Запрещены калькуляторы и компьютеры: они нарушают неповторимую ауру этого места. И запрещены любые колющие и режущие предметы.

Этим отчасти объясняется совершенно невероятная вещь: мраморные стены украшены инкрустациями из самоцветов, но они нигде не выковыряны туристами. Однако объяснение это действует только отчасти. Я запомнил по предыдущему посещению восьмого чуда света и теперь объяснил молодежи, что камни для инкрустации толщиной почти в сантиметр обтачивались вручную, подгонялись точно по отверстию и вколачивались заподлицо. Моголы действительно были великими, если за три с лишним века сумели предвидеть нравы будущих поколений!

— Хотите, я выковыряю? — вдруг спросила Деби.

Реакция у слушателей была разная.

Саша (недоумение): У тебя мало своих побрякушек?

Маша (недоверие):Что, вот так, при всех?

Я (здравый смысл): А зачем?

Деби ответила мне одному:

— Просто так! Потому что это невозможно.

Это действительно было невозможно. Мы ходили среди сотен других посетителей, наполовину индийцев, наполовину иностранцев. Вокруг самих усыпальниц люди стояли в три-четыре ряда, хотя смотреть особенно было не на что. А пока вы любовались инкрустациями стен, перед вашими глазами постоянно шныряли люди. В общем, как могли, мы Деби от этой безумной затеи отговорили.

— Ну, хорошо, — сказала она, пожимая плечами, и ее умные серо-зеленые глазки за стеклами очков прошлись по нам троим. — Раз вы все такие скучные!

Деби подхватила меня под руку и потащила наружу. Саша не протестовал: со мной он был готов поделиться всем. Зато Маша как-то дернулась; впрочем, со стороны жены это смотрелось натурально.

— И куда вы собираетесь дальше? — спросила меня Деби.

Что для людей нормальных, а не с кривым дымоходом, как у меня, звучало совершенно естественно. Но у меня разом замигали на табло все сигнальные лампочки.

— Не знаю. Мы же на отдыхе! — уклончиво ответил я. — Наша жизнь в Израиле такая размеренная, поэтому во время отпуска мы жестко ничего не планируем.

— Вы на поезде сюда приехали?

— Нет, мы наняли машину с водителем. Местным. Я за рулем проехал по Дели с километр — с меня хватило!

Когда вам часто приходится врать, не упускайте случая сказать правду.

— Не хотите дальше путешествовать вместе? — посмеявшись, вдруг предложила Деби и прижалась ко мне плечом. — И дешевле будет — расходы пополам!

Так, приземлились! Я посмотрел Деби в глаза — в них плясали бесенята, по одному на каждый глаз. Мне показалось или она все-таки начала со мной заигрывать?

— Что скажешь? Саша, если тебя этот момент смущает, возражать не станет.

— Саша, может, и нет, но я знаю человека, кому эта идея точно не понравится.

Деби засмеялась.

— Ну, смотри! Как знаешь.

А дальше она проделала такой балет. Сначала, не отпуская меня, она ухватила под руку и Сашу. А потом отпустила мою руку и осталась с ним. Красиво получилось.

Знаете, что произошло дальше? Оставшаяся в одиночестве Маша догнала меня и взяла под руку, заняв место Деби. Так она впервые — после того, как мы пожали друг другу руки при знакомстве в Тель-Авиве, — до меня дотронулась. Точно, впервые!

— Что вдруг? — не удержался я.

— Ну, мы же с тобой муж и жена.

— Супруги иногда ссорятся.

Это было с моей стороны некое философское замечание, объясняющее для окружающих, почему мы не ходим за ручку и не целуемся на каждом шагу. Но Маша имела в виду другое.

— Уже нет.

Мы с ней присели на каменный край фонтана. Ребята пошли на берег реки фотографироваться.

— Ты только тоже не подначивай меня, хорошо? — попросила Маша.

— Хорошо.

Вчера в машине Маша все время молчала. Мы ехали среди разделенной на клочки огромной равнины, над которой уже в километре от дороги нависала дымка от прогретой солнцем влажной земли. Высокие побеги чечевицы, ярко-зеленые рисовые чеки, редкие манговые деревья и здесь и там обелиски кустарных кирпичных заводов.