Не вижу зла - Джеймс Гриппандо Страница 44

Джеку предстояло убить пять часов в аэропорту Гаваны. Первый этап его окольного пути в Майами через Канкун начинался не раньше обеда, поэтому он нашел свободный столик в ресторане и заказал маленькую чашечку эспрессо, но после этого его нетерпение только усилилось. Еще чашечка такого напитка, и он отправится домой вплавь.

— Хотите еще кофе? — поинтересовалась официантка.

— У вас случайно нет кофе без кофеина?

Она рассмеялась и ушла. Кофе без кофеина? Очевидно, для кубинцев это было все равно что прервать половой акт на середине, чтобы постирать грязное белье.

Едкий кофе был тому виной или нет, но Джека все сильнее охватывало беспокойство. Хотя показания рядового Кастильо выглядели правдивыми, Джек остерегался с маху принимать на веру все, что предлагало ему кубинское правительство. Единственной возможностью узнать правду оставалась для него Линдси. Был ли у нее роман с лейтенантом Джонсоном? Провели ли они вместе ту ночь, когда был убит ее муж? Задача Джека заключалась в том, чтобы получить от своей клиентки прямые ответы. Или нет. Ему довелось защищать многих обвиняемых в совершении убийства людей, которые так и не рассказали ему до конца свою историю. Если ты адвокат по уголовным делам, тебе приходилось просто смириться с этим и делать свое дело. Но сейчас, в данном конкретном случае, возникла одна проблема. Она состояла в том, что Джек был не просто адвокатом защиты, но еще и биологическим отцом Брайана. И Джеку не по душе была мысль о том, что его собственную плоть и кровь будет воспитывать женщина, которая убила приемного отца Брайана. Как метко подметил его друг Тео Найт в самый первый день, он запутался в собственных штанах. Джек должен был узнать правду.

Но для начала ему предстояло куда-то деть пять часов.

Он обошел весь терминал, опробовал торговые автоматы и тут вдруг наткнулся на шеренгу телефонов-автоматов. Находясь на Кубе, никак нельзя быть уверенным, что тебя не подслушивают, но в данный момент риск казался минимальным. Тем не менее он не стал звонить в свой офис, ограничившись тем, что проверил личные послания, пришедшие на его домашний адрес. Обычно они состояли из жалоб Тео на отвратительное судейство во время последней игры баскетбольной команды «Майами хит» или рассказов Abuela о том, какая милая девушка-кубинка обслуживала ее в супермаркете «Пабликс».

— У вас есть одно новое сообщение, — объявил механический голос его автоответчика.

Джек достал ручку и клочок бумаги, чтобы записать его, и расслабился, услышав в записи голос Abuela:

— Hola, mi vida. Здравствуй, жизнь моя.

Наступила долгая пауза, но Джек с облегчением услышал, что она начала с ласкового обращения. Перед отъездом из Майами он позвонил ей и сказал, что отправляется на Кубу, просто так, чтобы кто-нибудь знал, где он находится. Разумеется, он не мог сказать ей, зачем едет на Кубу, она бы только снова расстроилась. Abuela была уверена, что Джек возвращается в Бехукаль, чтобы раздуть скандал вокруг своей матери. И тогда, во время разговора, она бросила трубку, не дослушав его.

— Прости меня. — Она произнесла эти слова по-английски, а потом перешла на испанский, поэтому Джек сразу догадался, что она хочет сказать ему нечто важное, идущее от самого сердца.

— Мне очень и очень жаль. Я не рассчитываю, что ты поймешь меня, так что все, о чем я прошу — прости меня, пожалуйста.

Она едва сдерживала слезы, это чувствовалось, Джеку страстно захотелось утешить ее, но все, что ему оставалось, это слушать сообщение на автоответчике.

— Когда я отправила твою мать в Майами, так в то время поступали многие родители. У католической церкви была своя программа эвакуации — «Педро Пэн». Мы уже разговаривали с тобой о ней. Родители могли отослать своих детей, чтобы те жили на свободе, и, если все проходило хорошо, у семьи оставалась надежда на последующее воссоединение. Самое главное заключалось в том, чтобы дети успели уехать из страны до того, как Кастро и его повстанцы сделают отъезд невозможным. Я знаю, ты думаешь, что именно поэтому я отправила твою мать в Майами, но — я оказалась в другой ситуации. Я отправила твою мать, потому что…

Джек крепче стиснул трубку телефона. У него появилось чувство, что она собирается сказать нечто такое, что могла доверить только автоответчику и что никогда не решилась бы высказать ему в лицо.

Голос Abuela упал до шепота, но Джек расслышал, как она сказала: