Смерть в рассрочку - Татьяна Моспан Страница 44

— Фуфло, — бросил Шаныгин. Он немного пришел в себя. — Я просчитался: из уездной артисточки Полины Фиготиной нельзя сделать звезду Польди Лэнд. Кого ты поешь? Ни один нормальный признанный автор не хочет иметь с тобой дела. Ты скоро скатишься.

— Замолчи! — заорала Польди, зная, что он прав.

Упоминание фамилии Фиготина доводило её до бешенства.

— У кого голос, скажи, у кого? У Стрелецкой?

— Да, — подтвердил Илья. — Не тебе чета. Не понимаю, почему она отменила свои выступления из-за такой ерунды.

Он специально поддразнивал Полину, ему нравилось наблюдать, как она, словно разъяренная львица, кидается на него. Это возвращало равновесие и хорошее настроение. Он снова оседлал своего конька и готовился поддать ещё жару. Завистливая Польди не признавала чужих успехов и готова была растерзать любого, кто похвалит другую певицу в её присутствии.

Однако продюсер просчитался. Лицо Польди ещё секунду назад бордовое от злости, вдруг потускнело.

— Ты мне сам напомнил о деле, — почти нормальным голосом произнесла она. — Говоришь, скоро скачусь, ну что ж, может быть, может быть… Тогда я тем более должна подумать о себе.

Она отошла в угол гостиной и как-то странно посмотрела на Илью.

— Короче. Я знаю, что Дробышеву убили из-за твоих делишек. Ты среди театрального реквизита провозил антиквариат, не оформив разрешения. Федор…

Шаныгин вскочил и бросился на Польди.

— Замолчи!!

— Не ори, не боюсь. — В её руке что-то блеснуло. — Сунешься ко мне — пришибу. А лучше — соседей крикну. Нам ведь свидетели не нужны, как ты считаешь?

Илья замер. Он не сомневался, что она так и сделает.

— Я думаю, что и Валентину Максимову убрали по той же причине.

Эти слова доконали Шаныгина. У него противно задрожали колени, и он рухнул в кресло.

— Это не я, — прохрипел он.

— Да где тебе, — пренебрежительно махнула рукой Польди. — Ты горазд чужими руками все делать.

— Чего ты хочешь? — выдавил он сквозь силу.

— Это уже разговор, а то орать. — Полина подошла и села напротив.

— Хочу получить, — она помедлила, — некоторое количество денег за свое молчание. Это будет справедливо. Муж должен помогать жене.

Шаныгин чувствовал почти физически, как чья-то лапа сдавила ему горло, перекрывая кислород. Он ослабил галстук. Она не оставит его в покое. Будет доить и доить, пока он будет в состоянии платить. Другого выхода он сейчас не видел.

— Хорошо, я привезу деньги. — От усталости и нервного напряжения у него кружилась голова.

Польди, как ни в чем не бывало, выпорхнула из кресла.

— Я всегда знала, что ты ко мне хорошо относишься, — прощебетала она нежным голосом.

«Ну и тварь, — вяло подумал Шаныгин, — у неё поучиться надо».

— Слушай, солнышко, раз уж ты такой добренький, дай ещё один хороший совет.

— Что еще? — напрягся Илья, приготовившись, что она опять будет что-то вымогать.

— Да сущий пустяк. Ко мне вчера подошли два крепких мужика. Представляться не стали. Вежливо так меня под руки взяли, отвели в сторонку и сказали, чтобы не гнала волну против Валерии Стрелецкой. Я даже испугаться не успела. Как ты думаешь, это серьезно или так, попугали? Ты прошлый раз говорил про какой-то криминал, якобы, у Стрелецкой кто-то есть…

Шаныгин замер, как зверь перед решающим броском. У него внутри все задрожало. Вот он, его шанс…

Илья постарался придать голосу как можно больше искренности и, выдержав паузу, лениво сказал:

— Какой криминал? Будь это так, сама говорила, тебе давно бы хвост прищемили. Наняла дворовую шпану и пугает.

Он ловко поднялся из кресла. Сейчас он уже не походил на человека, которого придавили обстоятельства.

— Ну, я побежал, дела, дорогуша.

Польди задумчиво смотрела ему вслед. Ее удивило, как быстро он сдался, это было до того не похоже на сквалыжного Илью, что стоило задуматься.

— А, ерунда, — вслух сказала она. — Куда ему деваться? Заплатит.

А дальше… В её хорошенькой кукольной головке роились планы один краше другого.

Она услышала, как бьют часы, и вздохнула. Нехорошо сдавило сердце. Она подошла к столику и плеснула себе коньяку. Ерунда все!

На сегодняшний вечер у неё планировалось ещё одно мероприятие. Надо было уговорить председателя одной представительной комиссии, чтобы её включили в состав музыкального жюри. Фамилия этого мэтра была Мызников.

— Помилуй, детка, — отговаривался он. — У нас детская музыкальная передача, а твоя, извини, задница на страницах всех желтых изданий красуется.

Лэнд сделала вид, что обиделась.

— Ну, подумай сама…

— Хорошо, — согласилась Польди. — Свою задницу со страниц газет я уберу. Но если тебя интересует моя передница…

У Мызникова заблестели глаза.

Окончательно вопрос должен решиться сегодня. Польди ждала к себе в гости представителя высокой комиссии.

«Ничего, ты у меня попляшешь сегодня, старый козел, — злорадно думала она. — Радикулит разобьет!»

После деловой встречи в постели Польди планировала любовное свидание, но сейчас поняла, что никого не хочет видеть.

Она встала и в раздражении заходила по комнате. Надоело все до чертиков! Это только Илья считает, что она, как автомат, перед каждым мудаком ноги раздвигает. Может, и от встречи с Мызниковым отказаться? Она вздохнула. Да нет, он мужчина трепетный, нервный, как барышня, свидание с ним откладывать нельзя.

Польди позвонила любовнику и договорилась увидеться на следующий день. Она даже не подозревала, что тем самым приблизила время собственной смерти.

Лэнд подошла к зеркалу и критически осмотрела свое одеяние. Дарят черт-те чего, сволочи, скривилась она. Словно саван…

Полина вспомнила критические слова Шаныгина в свой адрес. Вот подонок! Уж он-то своего не упустит, наверняка к геям поехал оттягиваться.

Она почти угадала. Шаныгин действительно поехал в «Голубую луну», но не с целью развлечения.

Польди, рассказав про двух мужиков, которые ей угрожали, подсказала муженьку решение проблемы. Сама подписала себе приговор.

Она думает, что он превратился в мямлю? Ошибается! Если он сейчас не уберет с дороги эту тварь, она его очень быстро до косточек обглодает. Ее аппетиты он знал. Он не будет прибегать к помощи Чапы, свои семейные проблемы решит сам.

В клубе продюсер отыскал того, кто ему был нужен. Парень, его звали Костей, крепко сидел на игле, и готов был сделать все, что угодно, лишь бы разжиться дозой. Илья не поскупился.

— Остальное получишь, когда дело сделаешь, — Шаныгин спрятал пухлый бумажник в карман.