Подозреваются все - Иоанна Хмелевская Страница 43

Витек продолжал шептать ерунду, особенно налегая на дисциплину и старательно избегая щекотливых тем, таких, как задерживающая нас лаборатория светокопий, переплётная мастерская, ошибки инвесторов, сложности с нашими строительными руководителями и тому подобные. Никто не мог понять, что ему, собственно говоря, нужно. Но внезапно, ни с того ни с сего, он закончил.

– А теперь прошу вносить творческие предложения, – с болью и достоинством сказал он.

Творческие предложения поступили немедленно. Было предложено привести сюда двух псов, принадлежащих Стефану и Янушу, и привязать их в коридоре и у входных дверей.

– У Стефана сука дрессированная, её нужно будет приучить, чтобы пропускала в туалет, – с воодушевлением сказал Лешек.

Алиция подала мысль приковать каждого за ногу к столу цепью, запираемой на замок. Веслав живо заинтересовался проблемой опозданий и предложил всему персоналу поселиться непосредственно в бюро. Влодек предложил заливать всем рот гипсом. Витек слушал и терпел.

И всё же, вопреки нашим легкомысленным выступлениям, собрание закончилось на решительной ноте. Витек категорически запретил выходить из мастерской в город, независимо от причин, пить кофе в обществе более чем одного человека и даже запретил покидать отделы. Как он представлял себе в этом случае межотраслевую координацию работы, знает только Бог!

– Действительно, – меланхолично сказал Казик, кивая головой, – носились все по коридорам, и смотрите, что из этого вышло. Ещё немного, и все могли проститься с жизнью…

Но что самое странное, Витек отобрал у нас всех руководство проектами и всё забрал себе. Он один должен был быть главным проектировщиком всех объектов. Это уже походило на помешательство, потому что главный проектировщик – постоянная жертва. В нашей мастерской кроме того, что этот несчастный должен был сделать архитектурный проект, в его обязанности входил миллион других забот: подготовка договора, контакты с инвестором, координация всех работ – архитектурных, санитарных, электрических, дорожных и так далее, ругань с лабораторией светокопий и, наконец, личная финансовая ответственность за весь проект. Настоящий кошмар! Поэтому то, что Витек собирался быть главным проектировщиком на всех объектах, было вообще нереальным. Он должен был бы существовать по крайней мере в шести лицах одновременно. Все были так удивлены, что никто ничего не сказал.

Общественное мнение начало вырабатываться только после окончания собрания. В несколько уменьшенном кругу сослуживцев мы пришли к двум выводам: во-первых, что Витек сошёл с ума, и во-вторых, что убийство, по всей вероятности, совершил не он. Первое было для всех ясно и понятно, а второе объяснил Стефан.

– Те заказы, которые должны были прийти, нас действительно могли бы спасти, – сказал он. – Только они не придут.

– Откуда ты знаешь?

– Почему?

– Потому что какой-то идиот задушил Тадеуша. У нас уже был сигнал из этого их объединения. Милиция была у них и проверяла наши счета за мастерскими именно те, которые занижены. Нагнали на них такого страха, что Боже сохрани! Заказ уже был готов, но они решили от него отказаться, потому что не хотят иметь с нами никакого дела.

– Ну хорошо, а на жилой квартал? Это были самые большие деньги!

– На жилой квартал заказ тоже не придёт, потому что и до них добрались. Если бы мы закончили с ними в прошлом году, тогда, возможно, всё бы теперь обошлось, но Витек оставил последние счета на этот год и эти милиционеры уже всё разнюхали. Да, хуже времени для убийства не придумаешь!..

– Вот именно, если бы хоть на месяц позже! После подписания договоров…

– Именно поэтому я и утверждаю, что это не Витек. Разве только он сам себя хотел погубить.

– Но, может, кто-то сделал это специально, чтобы его прикончить? Признавайтесь, кто из вас желает ему зла?

– Я, – спокойно заявила Алиция, – но у меня есть алиби.

– Как бы ни было, но это конец. Всё пропало. Даже если бы сегодня нашли этого душителя, то это уже ничему бы не помогло. Можем заказывать себе поминки.

– Поминки и так нужно будет заказывать, после похорон…

Результат исследования санитарного оборудования милиция, как обычно, от нас скрыла. Я стояла в приёмной, стараясь припомнить то, что так мучило меня в связи с ответом Витека о ключе, и приглядывалась к выходящим сослуживцам. Алиция в своём отделе рылась на маленьком столике, стоящем у дверей, оглядывая стоящие на нём пустые коробки из-под сахара и соли.

– У тебя, случайно, нет чего-нибудь из еды? – грустно спросила она. – Боюсь что умру с голоду, прежде чем дойду до дома.

– Может быть, вы хотите кусочек пирога? – спросила Ядвига, уже готовая к выходу и запиравшая на ключ свои ящики.

– Пирога? – с сомнением спросила Алиция, чуть-чуть скривившись. – Я бы предпочла кусочек сельди, но пусть будет пирог. Это из той вашей превосходной муки?

– Ну конечно. У меня осталось ещё с полтонны, поэтому я всё пеку и пеку…

– Из какой превосходной муки? – заинтересовалась Моника, которая, выходя, задержалась около нас.

– А что, ты ничего не знаешь? У пани Ядвиги дома находится несколько вагонов кукурузной муки, полученной в подарок от общества. Ты не слышала об этой истории?

– Нет, пани Моники тогда ещё не было, – сказала Ядвига. – Вы не представляете, пани, что тогда творилось, Боже милостивый!..

В этот момент, как гром с ясного неба, на меня свалилось воспоминание, которое всё это время ускользало от меня. Конечно, Ядвига! Это было в связи с кукурузной мукой!

Около года тому назад ребёнок Ядвиги заболел, и врачи категорически потребовали кормить его продуктами, содержащими кукурузу. Крупа из кукурузы, мука из кукурузы и абсолютно ничего другого. Ядвига обезумела, потому что ребёнок был действительно тяжело болен, а эта самая мука оказалась чем-то совершенно недосягаемым. В порыве отчаяния она дала объявление в какую-то газету, что для больного ребёнка нужны подобного рода продукты питания, и тем самым вызвала катастрофические последствия. С согласия Витека, который сам не знал, чему он себя подвергает, она дала там номер телефона нашего бюро, потому что у неё самой телефона дома не было.

Объявление получило немедленный отклик в обществе. Уже на следующий день с утра начались телефонные звонки. Сначала звонил весь город, предлагая ей муку и крупу в килограммах, затем призыв достиг отдалённых районов страны, и мука пошла тоннами. Какая-то фабрика пожертвовала ей три вагона, частные лица и учреждения заявляли о себе без перерыва, звонили даже из Швейцарии и Англии. В адрес редакции этой газеты приходили посылки, которые двое сильных мужчин не могли сдвинуть с места. Засыпанная горами муки и крупы, несчастная и испуганная Ядвига начала наконец категорически отказываться принимать последующие дары, уже сделав себе запас на ближайшие несколько сотен лет.

Всё было бы хорошо, если бы не то, что у этого телефона сидела Иоанна. В течение первых нескольких часов она принимала предложения очень доброжелательно, затем стала делать это более официально, потом уже просто нелюбезно, а на третий день пришла в состояние нервного расстройства. Она возненавидела от всей души всю муку и крупу на свете, а на Ядвигу вообще не могла смотреть. С истерическим криком она отказывалась поднимать трубку, приводя тем самым к осложнениям в работе.