В поисках прошлого - Джемма О'Коннор Страница 43

Грейс и Крессида задержались с отъездом из Оксфорда, застряв в уличных пробках, и едва поспели к ночному парому из Фишгарда в Рослэр. Все каюты были уже заняты, так что им пришлось провести ночь в баре, скрючившись под собственными пальто. Обе были в мрачном настроении, занятые мыслями о неопределенном будущем, которое ожидало каждую из них. Переход через пролив, к счастью, прошел спокойно, пусть и без комфорта, но, когда паром без четверти семь утра причалил к ирландскому берегу, там вовсю лил дождь. Они направились прямо в гостиницу «Толбот» в Уэксфорде, чтобы принять душ и позавтракать, а уж потом двигаться дальше. В нескольких милях от Клонмела Крессида, которая молчала с тех пор, как они покинули паром, вдруг ударила ногой по педали тормоза и съехала на обочину. Ее сотрясали рыдания.

— Кресси, что случилось? — встревожилась Грейс.

— Похороны. — Крессида шмыгнула носом. — Слишком много похорон в последнее время. — Она достала из кармана смятое письмо. — Вчера вот обнаружила, когда меняла постельное белье в Элсфилде.

Грейс прочитала письмо — оно было от врача Фрэнка, он подтверждал назначение на прием к кардиологу.

— О Господи, бедный Фрэнк, опять у него проблемы с сердцем? — Хотя голос Грейс звучал удивленно, она вовсе не удивилась: она заметила, каким изможденным выглядел Рекальдо на похоронах. — Грустное совпадение по времени, не правда ли? А вам он что-нибудь говорил?

Крессида отрицательно покачала головой и вытерла глаза.

— Ох, Грейс, мне так страшно! Я ведь сказала ему, что мне до смерти надоело за кем-то ухаживать. Муж, наверное, принял это на свой счет.

— Нет, это невозможно. С чего бы — он же ничего вам об этом не говорил! — Грейс еще раз пробежала глазами письмо.

— Знаете, я все время думаю, что беды всегда приходят по три. И я ужасно боюсь. Он умирает, я знаю, умирает!

— Да ничего подобного, Кресс! Это, видимо, обычная проверка, но, даже если придется пройти курс лечения, Фрэнк поправится. И все будет в порядке — с вами обоими.

— А если ему придется ставить еще один шунт?

— Вы делаете слишком поспешные заключения. Но даже если и так, это хорошо отработанная операция. Я знаю несколько людей…

— Скольких вы знаете, кто дважды перенес шунтирование?

— Двоих, — соврала Грейс. — И оба прекрасно себя чувствуют, а они постарше Фрэнка. Кресси, может, вам лучше вернуться домой? Забудьте про эти похороны и отправляйтесь прямо в Дублин.

— Нет, — ответила через некоторое время Крессида. — Нет! — Она вдруг заговорила очень взволнованно и выразительно: — Знаю, вы считаете меня бессердечной, но я вовсе не такая. Мне просто кажется, что я еще не готова к возвращению домой. Голова у меня вроде как не на месте, не могу ни о чем толком думать. Чувствую себя так, словно из меня всю кровь высосали. Даже выспаться как следует не могу.

— Ничего удивительного, вы же месяцами по три-четыре раза за ночь вставали к отцу. Однако, дорогая моя, вместе вам, несомненно, будет гораздо лучше, не так ли? И легче, правда?

Крессида некоторое время обдумывала услышанное.

— Я позвоню Джо, нашему врачу, как только приедем в Клонмел. И он мне расскажет. Я его заставлю все рассказать откровенно. Хочу точно знать, что нас ожидает. — Крессида потерла щеку, потом вытерла глаза. — Мне до смерти надоело, что со мной обращаются как с ребенком! — вдруг взорвалась она. — Я желаю быть равноправным партнером! Все, больше я в эти Фрэнковы игры не играю!

— Что-что?

— Фрэнк уверен — если он мне признается, что он болен, то я вернусь домой из одного только чувства долга, так что он не выяснит, действительно ли я хочу вернуться. Понятно?

— Ох, Кресси, да перестаньте вы! — Грейс устало пригладила волосы. Крессида, конечно, описывала свое собственное положение, но звучало все чертовски знакомо. Неужели всем семейным парам надо непременно пройти через это? Ходить вокруг да около, говорить полунамеками, боясь сказать друг другу правду и, таким образом, еще больше подвергаясь опасности разбить и без того хрупкое взаимопонимание? — А сами вы что думаете? — спросила она.

— Я хочу, чтобы он верил в мою любовь к нему, но не знаю, достаточно ли сильно он любит меня, чтобы верить. Чтобы доверять.

— Мне кажется, вас немного заносит, Кресси.

Крессида с вызывающим видом смотрела сквозь лобовое стекло.

— Пусть заносит! В тот день, когда Алкиона чуть не убила Кэти-Мей, мы с Фрэнком страшно поругались. Муж обвинял меня в том, что я готова рисковать жизнью собственного ребенка, и я знала — он хорошо помнит, как это было с Гилом. Фрэнк, конечно, ни о чем не упоминал, но после того случая не спускал с Кэти-Мей глаз. Так продолжалось месяцами. Кошмар, просто кошмар! Я и не представляла, что он может так разозлиться. — Она прикрыла глаза. — Весь дом, казалось, был заполнен его яростью. С Вэлом так же было. А Гил просто в ступор впал от шока. У него было такое выражение лица, когда он увидел, что Алкиона делает с Кэти-Мей, — мне в жизни не забыть! Вот с того времени он и стал замыкаться, уходить в себя. А я с Фрэнком ни о Гиле, ни обо всем этом даже поговорить не могла. Очень боялась потерять Кэти-Мей.

— Ох, бедная моя, я и не знала… — Грейс обняла Крессиду за плечи и положила ее голову себе на плечо. Яд Эванджелин, ее ненависть, думала она, отравила всех. — Тогда почему вы ездили навещать Алкиону? — тихо спросила она. — Она ведь ничего не понимала, и общаться с ней было невозможно.

— Да не могла я ее бросить, вот и все, — медленно произнесла Крессида. — Может, мне казалось, это своего рода покаяние, искупление грехов… Или расплата?

— Очень по-католически. Расплата за что?

— За то, что Гил поправился, а она — нет. За мою хорошенькую маленькую дочку. Это я так на свой манер стучала по дереву, и еще, думаю, это связано с ощущением собственной вины из-за Вэла… — Крессида положила ладонь на руку Грейс. — Я надеялась, что, если буду творить добро, на меня перестанут валиться беды. Это трудно выразить словами, но у меня было такое суеверное чувство, что Алкионе известно, отчего все так скверно повернулось — с ней самой и ее матерью, со мной и Гилом. Мне нужно было перетянуть девочку на свою сторону, мне почему-то казалось, что если я буду ее любить и жалеть, то она… она… раскроет эту тайну, поможет мне все понять. Поможет избавиться от гнусного ощущения, что все это случилось по моей вине. И тогда у нас с Фрэнком все наладится.