Вышибала - Александр Ли Страница 42

Поздним вечером в районе Бельвю тихо и безлюдно. Деревья роняют яркие листья, золотистый свет фонарей ложится на тротуар, окна особняков светятся в темноте теплым желто-оранжевым тоном. Здесь уютно, спокойно и безопасно.

За этими освещенными окнами живут «золотые люди» города пороков. Тут стоят особняки членов синдиката и крупных бизнесменов, отстегивающих мафии часть прибыли. Эти серьезные люди не любят и не допускают лишнего шума. Перестрелки, кражи, изнасилования, убийства – это все существует в параллельной реальности. Где-то в десяти-пятнадцати кварталах отсюда.

Небо над городом иссиня-черное, словно крыло гигантского ворона. Ни единой звезды над головой. Фонари освещают лишь проезжую часть. Дальше – в парках, узких улочках – царит полумрак.

На перекрестке Лонг-стрит и Грин-авеню, на стоянке у синема-центра «Амфитеатр», припаркован изрядно потрепанный фургон, когда-то бывший красным. На кузове – логотип магазина «Аргус». Он окружен изображениями различного оружия, охранных систем, камер видеонаблюдения, специального военного снаряжения и прочей подобной продукции.

За рулем автомобиля сидит мой отец, Норман Филдс. Немолодой мужчина, на вид лет сорока или чуть больше. Суровое лицо, короткая армейская стрижка, военная выправка. Футболка защитного цвета, специальные походные часы на запястье.

Со стороны может создаться вполне справедливое впечатление, что этот человек никак не избавится от своего военного прошлого. Отец сам признавался, что многие ветераны и в мирной жизни не в силах изменить привычкам, приобретенным во время службы. Весь его вид говорит о том, что это человек дисциплины и строгих моральных устоев.

Эти же качества он всю жизнь старался привить и мне. Я сижу рядом с ним в кабине. На мне темно-коричневый плащ, непослушные волосы собраны в аккуратный узел на затылке. Отец не любит, когда я глазею по сторонам. Поэтому за тем, что делается вокруг, я наблюдаю исподтишка, боковым зрением.

На плазменном экране, укрепленном над входом в кинотеатр, бесконечной чередой идут небольшие ролики с рекламой свежих блокбастеров, духов, прокладок и консервов для собак и кошек. Когда на экране проскакивает эпизод с обнаженной натурой, я смущенно отвожу взгляд. Отец воспитал меня в строгости, поэтому я стыжусь наблюдать откровенные сцены при нем, хоть мне исполнилось двадцать полгода назад.

Шикарную громадину под названием «Амфитеатр» построили в районе Бельвю относительно недавно, лет пять-шесть назад. Раньше тут находилось обветшалое здание муниципальной библиотеки. Потом его под видом реконструкции быстренько снесли.

Это обычная практика, так что никто даже не возмущался. У кого больше денег и власти, тот и заказывает музыку в Бейсин-сити. Это неписаный закон, который каждый запоминает с раннего детства.

Библиотеку выбросили на улицу, книжный фонд бродяги растаскали по пунктам скупки макулатуры. Ну а теперь все довольны. Место унылого учреждения культуры с пыльными читальными залами занял современный развлекательный центр. Там идут фильмы в формате С 3D, есть просторное кафе, бильярд, салон видеопроката.

Никто особо не огорчился по поводу исчезновения библиотеки. В Бейсин-сити людей, читающих книги, на пальцах сосчитать можно. Максимум, на который способны здешние жители, – покупка выпуска комиксов и свежего номера желтой прессы.

– Дочка, надеюсь, что хоть эта работа будет тебе по душе. – Отец окидывает меня любящим взглядом и осматривает через боковое стекло здание «Амфитеатра». – Это твой последний шанс. Все, что только мог, я сделал. Больше у меня нет никаких связей и выходов на приличных работодателей. В нашем городе с этим проблемы.

– Ага. Уже убедилась. Те места, которые ты подыскивал мне до этого, никак не тянули на определение «приличных». Сначала официанткой в дорогом семейном ресторане, где мне тут же предложили приторговывать наркотой. Потом вторая отличная работа. В медицинской клинике, помнишь? Ты говорил, что я буду сидеть в бухгалтерии и перекладывать бумажки. А оказалось, что контора, именуемая больницей, занимается торговлей человеческими органами. Папа, громилы ловят на улице людей и сдают их этим так называемым врачам. И ты думал, что я смогу спокойно там работать, закрывать на все глаза?

– Пенелопа, мы уже это обсудили. Я не был в курсе этих ужасов.

– Да? А может, здесь творится нечто в этом же роде? Почему ты уверен, что в кинотеатре все чисто? Может, тут тоже есть свои милые особенности? Например, хозяева этого заведения делают из зрителей тушенку. Или похищают в зале детей и продают в рабство богатым клиентам. – Я недовольно надуваю губы и думаю, что это нечестно.

Почему дурочки с куриными мозгами благодаря отцовской протекции сидят на ресепшене в элитных гостиницах и крупных корпорациях, а я вынуждена рыскать в поисках хоть мало-мальски приличной работы?

Мимо фургончика прошла шумная компания молодежи. Парень с массивной челюстью и противными бычьими глазками замечает меня в кабине и присвистывает. Окидываю пошляка презрительным взглядом. Да, не повезет его будущей супруге. Такие нахалы обычно любят распускать руки.

– Пэнни, какая тушенка? Ты в своем уме? – восклицает отец. – Не говори глупостей. Хозяин развлекательного центра и всего местного кинобизнеса – мой старый приятель Оскар. Я тебе рассказывал о нем. Мы вместе служили, потом воевали на Ближнем Востоке. Он человек надежный, с твердыми принципами. Поработаешь в видеосалоне на кассе. А там, глядишь, может, Оскар и подыщет тебе что-то посолиднее. Ты ведь у меня умница.