Седьмой сын - Дж. К. Хатчинс Страница 42

На следующий день охранник вернул компьютер владельцу и получил вторую половину оплаты — два миллиона долларов. Через неделю Дугласа Девлина привязали ремнями к тюремной медицинской койке. В его вену на левой руке воткнули шприц со смесью пентотала натрия, павулона и адски жгучего хлорида калия. Надзиратель спросил, хотел ли Дуг сказать напоследок какие-то слова, и Девлин утвердительно кивнул. Он посмотрел на журналистов, тюремных офицеров и других свидетелей казни, которые глазели на него через зеркальное стекло. На его лице появилась усмешка.

— Да пошли вы, мать вашу! — сказал Дуг Девлин.

Эти слова рассмешили бы его «собратьев», собравшихся сейчас в офицерской столовой русского гарнизона. Он умер в 17.01 — как раз к тому времени, когда телерепортеры должны были передавать свои сообщения для шестичасовых вечерних новостей.

Через две с половиной недели в гарнизон Татищево, где в девяти ангарах стояли мощные машины с их секретным грузом, приехал таинственный спаситель Девлина. Этот человек называл себя Альфой. В то время он находился в теле российского министра обороны Бориса Савина. Инструктируя подчиненных, полковник Богданов не объяснил им причины такой маскировки. Впрочем, никто из солдат и не спрашивал. Альфа привез с собой знакомый черный прибор. По официальной версии, опубликованной в газете «Правда», министр обороны проверял ракетные комплексы. Неофициально он приехал сюда для многократного воскрешения Дугласа Девлина.

Совершив однодневную остановку в Татищевском гарнизоне, министр обороны — или, если соблюдать техническую точность, Савин-Альфа — распространил чуму, которая начисто стерла память всех солдат и офицеров, наделив их воспоминаниями Девлина. Эпидемия началась с полковника Богданова. Савин-Альфа встретился с ним с глазу на глаз, оглушил его и подключил к прибору. Он очистил гиппокамп Богданова от прежних воспоминаний и завершил процесс НПСП-разряда последующей загрузкой данных из черного устройства. Мозг полковника стал вместилищем памяти Девлина.

Когда полковник Богданов открыл глаза, в них уже жила душа Дуга. После того как Савин-Альфа покинул военную базу, Богданов, находившийся под контролем Девлина, провел индивидуальное собеседование с каждым из подчиненных. Естественно, процедура была той же самой: оглушение, НПСП-разряд и загрузка записанной памяти в пустые мозги солдат. Через три часа весь личный состав гарнизона имел в своих головах невральную копию одного человека. И вот уже две с половиной недели военный объект русских был захвачен сорока тремя американцами, схожими с Девлином если не телом, то умом.

С тех пор их группа неустанно следила за экранами радаров и компьютеров, пингуя разветвленную спутниковую систему российской обороны, принимая телеметрические данные с американского шпионского спутника и перепрограммируя координаты вероятных целей. Водители проводили полевые испытания МАЗов на холмистых сельских дорогах саратовского края. Экипаж ракетного комплекса состоял из четырех человек. Шестнадцатиколесные машины по восемьдесят пять футов длиной легко управлялись, позволяя совершать крутые повороты. Каждая пара колес имела независимый привод. Девлин даже не ожидал, что русские могли создавать такую хорошую технику.

Первые несколько дней прошли в тревоге и в феерическом настроении, но вскоре солдаты освоились. Несмотря на разные приобретенные тела, они имели общую историю и одинаковые воспоминания. Это привносило новый смысл в известную фразу «братья по духу».

Однако Девлину, стоявшему в полумраке осеннего вечера и смотревшему на сигарету в дрожавшей руке, не повезло. Его память была загружена в водителя МАЗа, которого прежде звали Петром Коваленко. Опыт оказался неудачным. Он с грустью подумал о шаманах, которые входили в транс и становились одержимыми сущностями из других миров — духами, демонами, ангелами или инопланетными контактерами. Он переживал нечто подобное, но как бы с иной стороны — с перспективы захватчика. Он смотрел на мир через очки и злился из-за отсутствия периферийного зрения. Как могли люди носить очки с такими толстыми дужками? И как можно было мириться с этим дряблым телом под формой офицера противоракетных войск?

Сначала руки Коваленко буквально бесили его. Девлин не думал, что он настолько привык к виду собственных рук — пусть даже на подсознательном уровне. Здесь же ему приходилось смотреть на мозолистые пальцы и незнакомые линии на ладонях. Терпеть кольцо на правой руке. В первые минуты после своего «пробуждения» ему хотелось кричать от возмущения и злости.

Вскоре после инструктажа, на котором полковник объяснил задачи новой миссии, Дуг почувствовал внезапный дискомфорт. Характерные черты, присущие телу Коваленко, начали проявлять себя в полном объеме. Девлин унаследовал зависимость от сигарет — слабость, которую он брезгливо презирал в прежней жизни. Приземистый и толстый Коваленко имел рыхлую и слабую плоть. Его грудь дышала с присвистом, словно старый, дымящий «плимут». Он любил поесть, и Девлину приходилось кормить это тело больше, чем допускал его ум, иначе по ночам урчавший желудок Коваленко не давал ему покоя.

Первые несколько дней Девлин, как в юности, часто разглядывал себя в зеркале ванной комнаты, то и дело чертыхаясь в адрес нового тела. Созвездие родинок и веснушек на груди, странные морщины, продолговатый нос, округлое лицо. Но это было не все, что он унаследовал от Коваленко. Тот имел жену и ребенка. Их фотографии хранились в небольшой шкатулке, стоявшей на столе у изголовья кровати. Девлин нашел там загадочные предметы: заржавевший карманный нож, фотографии московских друзей Коваленко, пузырек с песком и засохший полевой цветок. Он мог только гадать об этих людях и вещах.

Впрочем, после сделки с дьяволом он редко предавался таким размышлениям. Никто из Девлинов, захвативших русские ракетные комплексы Татищевского ядерного гарнизона, не утруждал себя мыслями о прошлом и будущем. Как объяснил им полковник Богданов, Коваленко-Девлин и все остальные были помещены в эти телесные оболочки на короткое время. Получив разряд нейронной пульсации, человек мог жить лишь три недели. Затем тело падало лапками вверх, с обширным разрушением мозга.

Три недели существования. Беднякам выбирать не приходится. А если вас родили убивать — и вы стали хорошим киллером, — три недели были вполне подходящим сроком. Ни одной лишней минуты для угрызений совести и нюней об ответственности. Только время для действий. Поэтому наноси максимально возможный урон. Кури сигареты, раз это нужно.

Дуг так и поступал. И будет поступать. Он и его собратья уже смирились с новыми условиями жизни. Под их контролем находились межконтинентальные баллистические ракеты дальнего действия «Тополь-М», которые покоились на станинах девяти транспортеров МАЗов.

«Вот это будет месть», — подумал Девлин.

Сделав последнюю затяжку, он затушил второй окурок о жестяной знак с кириллицей. Дуг с усмешкой выдохнул струю дыма и, не обращая внимания на дрожь в руках, направился в штаб гарнизона.