Чисто конкретное убийство - Иоанна Хмелевская Страница 41

— Ну на тебе! Значит, этот сын может носить фамилию матери, черт знает какую. А больше на эту тему не сплетничали?

— Сплетничали, но я уже ничего не помню. Их от дядюшки тошнило, это я помню. Наверняка больше всех помнят эти две, как их там… Анна Бобрек и пани Иоанна. Тебе нужно с ними побольше поговорить, это же не пытка, они обе красавицы.

Если бы сейчас Возняк, пусть даже в шутку сказал что-нибудь вроде: «Значит, ты мне больше ни на что не сгодишься», — это было бы для Марленки как нож в сердце, и она больше никогда не пригласила бы Возняка к себе. Но он сказал нечто совершенно другое, к тому же с невольной досадой:

— Чепуха. У каждого свой вкус. Для меня ты в десять раз красивее, чем обе они вместе взятые, и менять точку зрения я не намерен. А вот для задушевной беседы мне нужно срочно изловить эту холеру Идалию Красную, которая красотой как раз не блещет.

— Только не ошибись и не ляпни ей, как тот офицер, что у нее такая красная рожа, — захихикала Марленка, чувствуя, что ей на сердце словно кто-то капнул теплым медом.

Настроение изменилось в мгновение ока, так быстро, что Марленка не успела даже подумать насчет кофе, а Возняк, не колеблясь, решил серьезно отнестись к тому, что они выпили по полбутылки вина и по полбутылки шампанского, потому что пили они поровну, и оставить машину под окном Марленки, а утром забрать.

Что он и сделал.

После чего единодушно, хотя пока что порознь, оба они решили, что такого чудесного вечера в их жизни еще не было. Ни с кем другим.

* * *

Идалия Красная отыскалась на удивление легко.

По месту жительства, правда, ее трудно было застать, но данные о месте ее пребывания моментально прилетели отовсюду, и уже через час Возняк мог лично любоваться столь желанной дамой.

Он и полюбовался немного, сидя у стойки бара в маленькой забегаловке с очаровательным названием «А фиг вам» и убедившись, что описание разыскиваемой ему дали удивительно точное. Мощная баба, темно-рыжие кудри; крупное вульгарное лицо должен был украшать и омолаживать макияж слоем в сантиметр. Макияж надежд не оправдывал. Из-под него просвечивал возраст: ближе к шестидесяти, как пить дать. Однако сила и энергия в даме были неисчерпаемые, и Возняк всерьез задумался над выбором, от кого бы он предпочел получить в морду: от кого-нибудь из сидящих в тошниловке клиентов или от этой бабищи. В конце концов он решил, что от клиентов, хотя и у них все было на месте и с избытком.

Идалия царила в забегаловке. Комиссар уже знал, что заведение наполовину принадлежит ей, а наполовину — совладельцу, который давно отсидел свое и теперь был законопослушным гражданином.

Первую скрипку, однако, играла пани Красная, подвижная и вездесущая, она следила сразу за всем: барной стойкой, несколькими столиками, посетителями, обслугой и кухней.

Возняк с интересом присмотрелся к лицам клиентов, но узнал только двоих, остальные были ему незнакомы. Он прекрасно понимал, что кабачок служит целям возвращения преступных элементов в общество, что искушенная в своей профессии Идалия дает теплый угол персонажам, находящимся в противоречии с законом, уже отсидевшим свое (или выпущенным условно досрочно). Она только внимательно следит, чтобы никто не был в розыске. Планировать следующий разбой они могут сколько угодно, потому что план — это одно, а его воплощение — совершенно другое. Возняка не удивляло ни отсутствие знакомых лиц, ни нетипичное для такого шалмана обилие прекрасного пола. В конце концов, он работал в отделе по расследованию убийств, встретить своих клиентов на свободе он не боялся, потому что одно дело мордобой, взлом, кража, грабеж, разбой и поджог, а совсем другое — убийство, пусть даже в состоянии аффекта, за такие развлечения в тюрьме сидят дольше. Два знакомых лица — это были двое подозреваемых, которые отделались при расследовании легким испугом, потому что настоящий преступник был форменным кретином и сам подставился.

Возняк даже лично их не допрашивал, и узнать его они не могли.

Женский пол. Что ж, пани Красная действительно была когда-то надзирательницей в женской тюрьме — трудно удивляться ее многочисленным знакомствам. В настоящее время ее знакомства представляли собой отнюдь не фривольных дамочек легкого поведения, а подлинный срез женской половины общества, без ограничений. От престарелой кучки несчастья в лохмотьях до высокомерной богини в дорогущем костюме. К тому же из ранее судимых пани Идалия последовательно комплектовала свой обслуживающий персонал, который или смертельно ее боялся, или был благодарен ей до гробовой доски.

Обогащенный полученными знаниями Возняк раздумывал, как лучше действовать. Пригласить эту Горгону в отделение? Договориться прийти к ней с визитом? Поймать ее на месте и обменяться парой слов?

Поймать на месте и застать врасплох!

Увидев мускулистую мужскую фигуру и отлично знакомое ей удостоверение, пани Идалия моментально пригласила комиссара в уютную каморку, которую она называла кабинетом. Там она предложила гостю многочисленные напитки, но Возняк удовольствовался минеральной водой.

— Так, для порядка, чтобы покончить с формальностями, — сказал он любезно. — Где вы были шестого июня десять лет назад?

Пани Красная, вместо того чтобы возмутиться глупым вопросом (ну кто помнит, где он был и что делал десять лет назад, если только аккурат не выходил замуж в этот день!), гордо выпрямилась.

— Я была в Колобжеге. Я из года в год езжу на курс лечения в Колобжег, с двадцать четвертого мая по восьмое июня, и тогда я как раз была там в первый раз. А в этом году получился юбилей, мне там даже небольшой праздник устроили: я ведь у них постоянная клиентка, ежегодно приезжаю, как часы. И на следующий год мне там обещали десять процентов скидки, а ведь цены у них высокие. А что? Почему вы спрашиваете? В это время что-нибудь случилось?

Гордость от оказанных ей почестей сменилась в голосе Красной обычным любопытством. Беседа с очень красивым мужчиной родственной профессии явно доставляла ей огромное удовольствие, без малейшего оттенка беспокойства.

— Нет, это просто формальность, — снисходительно пояснил Возняк. — Як вам с другим делом. У вас была подруга, некая Хелена Хавчик?

— Была? — удивилась пани Идалия. — А что с ней случилось? Была и есть, почему бы и нет? Она же не умерла внезапно, нет? Я ни о чем таком не слышала.

— А когда вы ее последний раз видели?

— Ну как когда? В Колобжеге! Она на этом моем празднике была, даже меня поздравляла. Она там с недельку пожила, поплескалась в море немножко. А что?

— А сейчас она где?

До сих пор раскрепощенная и даже радостная пани Идалия слегка смутилась.

«Сейчас соврет!» — подумал Возняк и вдруг осознал, что во всем этом расследовании он столкнулся с чем-то невероятным.

Изобилие свидетелей, которые не врут, не упрямятся, почти беззаботно говорят только правду. Одиннадцать лет близких контактов с подозреваемыми всякого разбору выработали в нем почти животный инстинкт распознавать правду. Сначала все эти люди старались раскрывать как можно меньше, а когда выяснилась личность жертвы, из них фонтаном забила искренность. Конечно, он мог ошибаться, мог глупо выдавать желаемое за действительное, но инстинкт уверял его, что эти люди не лгут.