Красная Орхидея - Линда Ла Плант Страница 41

— Пришло еще одно. Оно в отделе почты.

В третьем часу дня Ленгтон и Анна вернулись в штаб расследования. Команду буквально оглушило сообщение о том, что Рейнольдс получил вторую записку от убийцы.

Ленгтон прочел послание вслух: «Еле ползете. Человекоубийца щитает что следствие Красной Орхидеи выдохлось».

Льюис тут же вручил Ленгтону еще одно: «Я решил не здаваться. Слишком много смешных и глупых полицейских. Мститель за Красную Орхидею».

Ленгтон окинул взглядом следственную бригаду и тряхнул головой:

— Это просто невероятно! Четыре послания от сумасшедшего ублюдка — и мы не можем усмирить этого долбаного журналиста Рейнольдса! Он намерен опубликовать письма!

— О чем они нам говорят? — спросил Льюис.

Ленгтон метнул в него яростный взгляд:

— Что он выделывается над нами — надо мной, в частности, — и что, если верить написанному, он готовится к новому убийству!

— Но он говорит, что кто-то «доносит». Кого он имеет в виду? — вставил Баролли.

— Не знаю, черт подери!!! — взревел Ленгтон. — Думаю, он просто меня подхлестывает! — И он ринулся к своему кабинету.

Анна проводила его взглядом. Весь помятый, так и не успевший принять душ, Ленгтон вызвал в ней искреннюю жалость.

— Ты собираешься в клуб? — спросила она вдогонку.

— Нет, у меня здесь работы через край. А ты иди туда и возьми Баролли. — Он захлопнул за собой дверь.

Спустя пятнадцать минут Анна с Баролли были уже на пути к «Стрингфеллоу». Ехали они в патрульной машине без опознавательных знаков, оба на задних сиденьях. По пути Анна объяснила Баролли, что запись видеослежения следует смотреть в другом порядке.

— Возможно, — отозвался тот. — Знаешь, сколько всего записей мы перерыли? Я не виноват, что где-то перепутали.

— Никто тебя и не обвиняет, — сказала она спокойно.

— Пятнадцать часов я с этим возился. Пятнадцать часов!

— Да, знаю. Ты, кстати, проверил, был ли у Луизы мобильный телефон?

— Проверил. Да мы и не думали, что был. Но в то же время она могла купить какой-нибудь дешевенький, одноразовый.

— А все звонки с городского телефона Шерон ты проверил?

— Да, ты разве не читала отчеты? Парикмахеры, агенты, наращивание ногтей, окраска волос, гимнастические залы! Черт возьми, я все перешерстил! Ни единого звонка нашему подозреваемому, если только он сам не держит какой-нибудь салон, — вот девчонкам-то повезло! Может, один из тех, что наводит им красоту, и есть наш подозреваемый? Черт его знает!

Баролли пыхтел и дулся почти всю дорогу к клубу. У обоих уже начало подводить животы, но завтрак, похоже, не предвиделся.

Анну и Баролли встретил менеджер клуба — суетливый мужчина, которому не терпелось поскорее оттрубить свой рабочий день. Он договорился с обоими швейцарами и двумя барменами, чтобы те пришли пораньше пообщаться с детективами, но никто из них еще не приехал. Через переплетение проводов, тянувшихся от нескольких пылесосов, мимо уборщиков, что собирали в мусорные пакеты осколки стекла, пустые сигаретные пачки и окурки, оставшиеся с предыдущего вечера, менеджер провел следователей к кабинке с бархатной занавесью. Там, укрывшись от досужих взоров, Анна и Баролли уселись ждать.

Посмотрев через зал на то место, где некогда сидела Луиза Пеннел, Анна выбралась из кабинки и прошла к бару. Она села на высокий стул, оглядела просторный танцпол. Благодаря зеркалам за барной стойкой ей был прекрасно виден весь огромный клуб. Если Луиза Пеннел кого-то ждала, как предполагала Анна, то она выбрала великолепное место: оттуда просматривался главный вход и все пространство — от места администратора до дискотеки. Тревис крутанулась на стуле, затем соскользнула с него и отправилась в дамскую комнату. Там тоже вовсю шла уборка: группа девушек, трещавших между собой на португальском, подбирала бумажные платки и клочья туалетной бумаги, валявшиеся по всему полу.

Когда Анна вернулась в кабинку, Баролли попивал кофе.

— Кто-нибудь расспросил работников гардероба?

— Нет.

— Так, мы видели Луизу сначала без пальто, затем с пальто, снятым и перекинутым через руку, — значит, она должна была оставить его в гардеробе.

Баролли нетерпеливо посмотрел на часы:

— Пойду спрошу менеджера, может ли он связаться хоть с кем-нибудь, кто работал в ту ночь.

Спустя десять минут к ним подошел коренастый, коротко стриженный мужчина в летной куртке и джинсах.

— Хотели меня видеть? — скупо спросил он.

— Да. Не желаете присесть? — указала Анна на место возле себя.

— Ладно, но, знаете ли, я сегодня не работаю. Я обычно прихожу к самому открытию. — И мужчина скользнул в кабинку. Он оказался таким широченным, что случайно задел Анну локтем.

— Я весьма ценю ваше время, — сказала она приветливо и открыла папку, чтобы достать снимки Луизы Пеннел.

— Мне их уже показывали, — буркнул он.

— Я знаю, но буду вам весьма признательна, если вы посмотрите на них опять.

Он вздохнул:

— Я уже говорил, я работаю на входе. У нас каждую ночь сотни девчонок. Я запоминаю тех, кто как-то оскандалился, или просто известных, но эту девушку я вообще не помню.

Анна выложила фотографию Луизы с цветком в волосах.

— Нет. Не помню, чтобы когда-то ее здесь видел. Извините.

Тогда Анна положила на стол изображение подозреваемого.

Мужчина посмотрел на набросок и помотал головой:

— Я не знаю. То есть он вполне мог быть в нашем клубе, но не могу сказать, что я его помню. Если вам известно, что он член клуба, это могло бы помочь, а так — нет, я его не знаю.

— По-вашему, он старше обычных посетителей вашего клуба?

— Я бы так не сказал. Мы всех принимаем — любых габаритов и возрастов. Сюда много приходит мужиков среднего возраста: девчонку, там, молоденькую снять, на танцы посмотреть. Но мое место снаружи.

— Ну, большое вам спасибо.

— Я могу идти?

— Да, благодарю вас.

Он выбрался из кабинки и прошел прямо к выходу, где встретил другого такого же широкоплечего мужчину, ростом не меньше шести футов и четырех дюймов. Их недавний собеседник указал на Анну и вышел на улицу.

Тревис подвинулась, чтобы следующему швейцару освободить побольше места рядом с ней. От него несло дешевым одеколоном, а волосы были смазаны гелем и зачесаны назад.

— Меня об этой девушке уже спрашивали, — сказал он, усевшись.

— Да, я знаю. Но мы все же надеемся, что-то всколыхнется в вашей памяти.

— Хорошо, я понимаю. Я читал о ней, но знаете, как я уже говорил раньше, не помню, чтобы я ее видел. К нам приходит каждую ночь по сотне таких.