Аферист - Константин Ковальский Страница 41

Все? Вроде все. Хотя мне, как никому другому, было известно – всего предусмотреть нельзя. По этому поводу есть старый анекдот:

«Вор-профессионал рассказывает ученику:

– Я шесть месяцев изучал расписание жизни хозяев. Устроился в службу охраны, чтобы узнать, как работает сигнализация. Изготовил слепки со всех ключей и три месяца прикармливал хозяйскую собаку…

– И что же?

– Когда я наконец залез в квартиру, то наступил на хвост кошке!»

Не очень смешно, зато правда. По ходу дела всегда возникают различные вопросы, которые ты должен решать на месте. Так что к тщательно придуманному плану нужна еще удача.

Проведение операции я назначил на субботу по нескольким причинам:

1) в этот день магазин закрывается раньше (если быть точным, то в час дня);

2) у всех работников планы на выходные, и они разбегутся по своим делам, не задерживаясь на работе;

3) принято считать, что преступления совершаются ночью. Именно поэтому я собираюсь сделать все днем. Дневной шум толпы и машин заглушит все звуки, которые я буду создавать своими инструментами. Кроме того, днем легче затеряться в толпе;

4) у меня будет почти двое суток, прежде чем обнаружится пропажа драгоценностей, а этого более чем достаточно, чтобы оказаться как можно дальше от места преступления.

Есть еще причины, но основные я вам перечислил. А сегодня четверг, и у меня есть еще два вечера, которые я могу провести с Катей. Хотя почему два? Я ведь могу отложить операцию на неопределенное время! Деньги у меня на поездку в Мексику есть, ведь гонорар за работу в Варшаве я так и не потратил. Эти мысли улучшили мое настроение, и я с легким сердцем отправился на встречу с девушкой.

* * *

Я встретил Катю после работы и в первую же минуту понял, что у нее произошло что-то неприятное. Я не стал с ходу приставать с расспросами, надеясь, что она сама начнет разговор. Но девушка молчала. Мы зашли в одно из многочисленных кафе. Я заказал две чашки кофе и, не выдержав, спросил:

– Что случилось?

Присмотревшись внимательней, я заметил красные глаза и отсутствующий взгляд моей красавицы.

– С чего ты взял, что у меня что-то случилось?

– Не валяй дурака, я тебя слишком хорошо чувствую.

– Все нормально.

Я взял ее за руку и заставил посмотреть мне в глаза.

– Что-то с мамой?

Катя слабо улыбнулась:

– А ты действительно меня чувствуешь. Наверно, каждый об этом мечтает – встретить такого человека, который будет тебя чувствовать.

– Что с ней?

Катя посмотрела в окно.

– Ей нужны деньги на операцию. Срочно. Иначе она…

Катя замолчала, не в силах произнести слово «умрет». Я тут же прикинул в уме, сколько могу наскрести, и спросил:

– А сколько нужно?

– Двадцать тысяч.

– Двадцать тысяч чего?

– Евро.

При всем желании я не мог набрать быстро требуемую сумму. Но кое-что у меня было. Правда, не с собой.

– Подожди меня полчаса, хорошо?

– Куда ты?

– Просто подожди.

Я помчался в гостиницу, поднялся в свой номер, взял карточку и, поехав в банк, снял все свои сбережения. Те самые, которые заработал в Варшаве. Я не раздумывал ни секунды. Зачем еще нужны деньги, если не на помощь друзьям и любимым?

Вернувшись в кафе, я застал картину, которая мне очень не понравилась. Возле столика, с ухмылкой на плоском лице, стоял какой-то приблатненного вида тип в короткой кожаной куртке и кепке, натянутой на самые глаза. На запястье болтался браслет из дутого золота. Наклонившись к Кате, он что-то ей сказал. Она ответила довольно резко, и это не очень понравилось гоблину в кожанке. Он схватил Катю за руку и дернул на себя. Самое главное, что посетители вокруг старательно делали вид, что ничего необычного не происходит. Их не касается, и слава богу. Уверен, что все они в душе желали, чтобы этот хмырь утащил девушку с собой, унося опасность в другое место. Там, где нет их.

– Убери лапу, – холодно сказал я, с трудом сдерживая бешенство.

Ненавижу таких вот наглых ублюдков, которые считают, что им все дозволено.

Тип резко повернулся, удивленно глядя на самоубийцу, который дерзнул помешать его ухаживаниям.

– А ты кто такой? – растягивая слова, спросил он, буравя меня взглядом прищуренных глаз. В следующую секунду он взял меня за ворот рубашки, смял ее своими нестрижеными ногтями, совершив тем самым свою последнюю ошибку.

Я резко вывернул кисть с браслетом, заставляя его наклониться, спасая руку от вывиха. Но согнуться до конца он не успел, потому что его лицо встретилось с моим коленом. Встреча не была дружественной, и парень, вмиг растеряв свою крутизну, грохнулся на пол. Схватившись за разбитый нос, он заскулил:

– А-а-а! Ты мне нос сломал!

– В следующий раз будешь аккуратней себя вести с незнакомыми людьми.

Посчитав воспитательную беседу оконченной, я швырнул на столик деньги за невыпитый кофе и протянул руку Кате.

– Пошли отсюда.

Мы прошли мимо остолбеневшего бармена, старательно глядящих в сторону посетителей и вышли на улицу. Отойдя на значительное расстояние, я спросил:

– Ты его знаешь?

– Заходил пару раз в магазин, приставал… Кажется, Васей зовут.

– Кто такой?

– Он на Седого работает, который крышует наш магазин.

– На Седого?

– Это авторитет местный, вор в законе. У него с нашим директором дела общие.

– А сам этот тип что собой представляет?

– Да ничего, пустое место. Он у Седого на побегушках, но гонору много.

– Ладно, забудь, – жестко сказал я. – Если еще раз придет, скажи, что я твой жених. Захочет встретиться – в любое время. Я ему все обосную. Хотя, я думаю, до него с первого раза дошло.

Катя удивленно посмотрела на меня.

– Ты так раньше не разговаривал. Словно другой человек…

Я глубоко вздохнул. Это часть моей жизни, Катя. Вот только знать тебе об этом не нужно.

– Просто я разозлился, когда увидел, как он к тебе пристает.

– Спасибо, Сережа.

– Давай присядем?

Мы проходили мимо летнего кафе с пустующими столиками. Катя устало опустилась на пластиковый стул. Я сел напротив, и мы несколько минут молчали. Тут я вспомнил, зачем, собственно, отлучался, полез в карман, достал бумажник и вытащив из него пластиковый прямоугольник, положил перед ней на стол.

– Здесь десять тысяч долларов. Карточка на предъявителя. Оформи как первый взнос, а потом мы что-нибудь придумаем.