Кот стоит насмерть - Ширли Руссо Мерфи Страница 41

Дульси уткнулась ей в плечо, а Джо нервно отвернулся и лизнул свою лапу. Неужели они выказали больше интереса чем это положено нормальным кошкам? Совершенно не нужно, чтобы девочка заподозрила что-нибудь.

С другой стороны, она всего лишь ребенок. Все дети верят в сочувствие и понимание животных; большинство детей полагают, что их собаки понимают каждое сказанное ими слово. Дети растут на волшебных сказках, в которых действуют звери-помощники, свою роль сыграла и телевизионная Лесси; хотя истории про дружелюбное животное довольно примитивны, для некоторых детей эта колли была реальна, как любящая бабушка.

Дилон вытерла слезы тыльной стороной ладони, еще больше размазав черные и красные потеки.

— Я только хотела повидать Джейн, а они вели себя, как будто я преступница. — Она доверительно посмотрела на кошек. — Ее там нет. Иначе с чего им быть такими противными? И они знают; я догадалась, что ее там нет. — Во взгляде девочки сквозила уверенность, а карие глаза сверкали от гнева. — Ну и черт с ними! Я все равно выясню, что там происходит. Я вчера звонила ее попечителю, но автоответчик велел мне оставить сообщение. Голосовая почта, понимаете ли. Я оставила свое имя и номер телефона, но сейчас жалею. Мои родители наверняка взбесятся.

Дульси снова коснулась лапой лица девочки. Дилон сгребла их обоих, решительным движением притянув Джо к себе на колени, прижала к себе, словно тряпичных кукол, и уткнулась мокрым лицом в мех. От ребенка исходили тепло и запах косметики.

— Я люблю вас обоих. Жалко, что вы не можете сказать мне, что делать. — Дилон поцеловала Дульси в розовый нос. — Они были такими грубыми, выкинули меня оттуда, как нашкодившего щенка. — Она беспомощно посмотрела на кошек. — Джейн там нет. Но никто мне не поверит.

Дульси, не мигая, таращилась на ребенка так настойчиво, что Дилон недоуменно и встревожено взглянула кошке в глаза. Некоторое время они смотрели друг на друга; это было странное молчаливое общение.

— Что такое, Дульси? — прошептала Дилон. — В чем дело? Что ты пытаешься мне сообщить?

Джо хотелось пнуть Дульси – она вела себя неподобающе для обычной кошки. Он ощущал ее беспокойство за девочку. Если сотрудники «Каса Капри» были столь непоколебимы в своем решении не пускать к себе посторонних, тогда, возможно, были все причины опасаться за ребенка.

— Вы тоже их боитесь? — тихо предположила Дилон.

Судя по виду Дульси, она готова была забыться и заговорить с девочкой, поэтому Джо все-таки спихнул ее с колен.

Она недовольно спрыгнула, повернулась к нему спиной и начала умываться. Чувствовалось, что ее одолевали раскаяние и смущение.

Кошки долго сидели с Дилон. Наконец, пошмыгав носом, девочка высморкалась, подняла свой велосипед и повела его по лесу в сторону дороги, то и дело перетаскивая через груды ветвей.

Дульси и Джо за ней не пошли.

На вершине холма она снова высморкалась, еще раз с недоумением взглянула на кошек, затем вскочила на велосипед и понеслась прочь по уходящей вниз дороге. Они глядели на маленькую одинокую фигурку, пока она не скрылась за поворотом.

Они принялись слизывать соленые слезы Дилон и ее косметику со своих шкур, но вдруг Дульси бросила на Джо дикий взгляд и рванула вверх по холму сквозь потоки солнечного света – она была слишком взвинчена и больше не могла оставаться на месте. Стряхивая напряженность тревожных часов прошлой ночи и нынешнего утра и волнение от встречи с Дилон, она перепрыгивала невидимые преграды, мчалась сквозь сухую траву, огибая кусты, пересекая дорожки и сады, проносясь по открытым полянам. Джо поспешил за ней, зараженный ее пьянящей жаждой свободы. Их уши и усы ветер прижимал к голове, лапы едва касались земли.

Дульси остановилась примерно в километре к северу от «Каса Капри» на любимом лугу, где из земли вздымались три громадных валуна. В гладком граните жарко сверкали отблески утреннего солнца. Забравшись наверх, она вытянулась на теплом камне и, подергивая хвостом, принялась кататься в горячем потоке с боку на бок. Она покрутилась немного, ловя свой хвост, затем вытянулась на спине и замахала лапками в воздухе, лениво играя с легким ветерком.

Джо улегся на теплой траве внизу, покусывая нежные травинки, которые пробивались среди прошлогодней поросли.

— Девочка наживет себе неприятности, если будет совать повсюду нос.

— И если мы первыми не узнаем, что происходит.

Джо раздраженно поднял на нее глаза.

— Так что там писала Аделина? Я удивляюсь, как она тебя не заметила, ты же просто в шею ей дышала.

Дульси подняла голову, прикрыв глаза от солнца.

— Личные письма. Она писала кому-то из друзей Лили Мерцингер. На конверте было имя Лили, и там лежали письма к Лили, написанные неразборчивым почерком, и несколько фотографий двух женщин, которые стоят около озера на фоне сосен. Еще там были приглашения на свадьбу и церемонию вручения дипломов, личные вещицы, которые обычно хранят люди. — Она перекатилась на другой бок, чтобы посмотреть на Джо. — Там были машинописные копии писем от Лили к Дороти. Аделина их все разложила, словно сверялась с ними, а потом начала писать. — Дульси снова перекатилась, чтобы погреть другой бок, — Зачем ей понадобилось вскрывать почту Лили, просматривать ее письма перед отправлением и делать копии?

— А что было в том письме?

— Да всякая ерунда. Про плохое пищеварение Лили, про старую собаку Дороти, про кузена Эда, скучные личные пустяки. Зачем было Аделине писать письмо от первого лица и подписываться именем Лили?

— Что ж, наверное, Лили Мерцингер слишком больна, чтобы отвечать на письма, — предположил Джо. — Кому-то приходится отвечать на них, а то ее родные будут беспокоиться.

— Но почему бы просто не сказать семье, что она слишком плохо себя чувствует, чтобы писать? Почему бы Аделине не напечатать обычное письмо на компьютере вместе с остальными письмами, рассказать им, как себя чувствует Лили, что она принимает свои лекарства, что, может быть, ей становится немножко лучше. И вообще, если кому-то действительно плохо, почему бы просто не позвонить родным? — Глаза Дульси сузились, превратившись в две зеленые щелочки. — А другое письмо, то, на линованной бумаге, она написала совсем другим почерком. И подписала его «Джеймс», а в обратном адресе на конверте было написано «Джеймс Лютер». — Дульси шлепком сбила порхающего мотылька, зацепила его изогнутым когтем, забросила в рот, почмокала и проглотила, а затем мрачно посмотрела на Джо: – И почему она писала эти письма разным почерком? Зачем было их подделывать?

«Потому что Лили и Джеймса там больше нет», — подумали Джо и Дульси одновременно. Им даже на мгновение показалось, что эта мысль была высказана вслух.

Джо шлепком отбил осу, отвернулся и начал вылизывать свою спину.

Обычно он не отставал от Дульси в готовности выяснить, что происходит, однако нынешняя история нервировала его. Он чувствовал, что очень скоро они пожалеют, что не оставили любопытство при себе. Наглухо закрытые двери «Каса Капри» вызывали у него нервный зуд.