Последний синклит - Чингиз Абдуллаев Страница 40

Покойного перенесли на кухню. Все были мрачны исосредоточенны. Доул выглядел непроницаемо спокойным, но было видно, что онпереживает. Убийца нанес удар, которого никто не ждал. По непонятной для всехпричине он решил убить именно Важевского, словно тот был самым важнымсвидетелем либо чем-то мешал убийце. Это понимали все, и каждого интересовалвопрос: почему именно Важевский? Не разгадав смысла этого убийства, былоневозможно вообще оставаться в Дартфорде, ибо каждый из них мог оказатьсяследующей жертвой.

Осмотр помещений в мужской и женской раздевалках ни к чемуне привел.

Они внимательно осмотрели все розетки в тренажерном зале итакже не нашли ничего подозрительного. И лишь поднявшись на первый этаж, ониобнаружили в коридоре, рядом с выходом на пожарную лестницу, обгоревшую розетку.Неизвестный убийца именно здесь устроил короткое замыкание, отключив намгновение блокировку, чем и вызвал смертельный шок у Важевского. Розеткуосмотрели все по очереди, даже Никита Полынов. Никаких сомнений не было: именноэта сгоревшая розетка вызвала короткое замыкание в электросети. После этогоДоул предложил всем спуститься на кухню.

Обед проходил через два часа и в полном молчании.

После обеда мистер Доул пригласил всех экспертов в большойконференц-зал. Все семеро оставшихся в живых собрались в комнате ирасположились за тем же столом, невольно поглядывая на то место, где ещенесколько часов назад сидел Анджей Важевский. Хашаб демонстративно опоздал и,пройдя на свое место, что-то проворчал по-арабски. Хеккет неприятно усмехался,поглядывая на Дронго. Его теория абсолютной продажи получила свое достойноепродолжение. Квернер невозмутимо молчал, покуривая трубку, комиссар, напротив,убрал трубку и мрачно смотрел на остальных экспертов. У Дронго было плохоенастроение. Получалось, что он мог увидеть возможного убийцу, если бы неполенился спуститься на один этаж и выяснить, кто именно спешил по пожарнойлестнице. Только Симура и Доул сохраняли внешнее спокойствие.

— Давайте восстановим все события, — предложилДоул. — Мы объявили перерыв на обед и разошлись. Совершенно очевидно, чтоВажевского убили очень хитроумно, возможно, не без помощи одного из нас. ИлиВажевский сам был организатором всех этих преступлений, что маловероятно. Втаком случае получается, что именно он спланировал и осуществил собственноеубийство.

— А несчастный случай вы исключаете? — осведомилсяХеккет. — Может быть, хотели убить Хашаба, а убрали Важевского.

— Почему вы так решили? — нахмурился Доул.

— Пока убийца спешил на второй этаж, Хашаб вылез изджакузи, оставив там Важевского, — напомнил Хеккет. — А ведь первым вджакузи сел Хашаб, и лишь за ним туда залез Важевский. Вполне вероятно, чтоубийца, заметив, как в джакузи уселся Хашаб, поспешил вызвать короткоезамыкание. Однако к этому времени наш арабский друг уже покинул джакузи.

— Вы хотите сказать, что именно меня хотелиубить? — зло спросил Хашаб.

— Очень возможно, — невозмутимо ответил Хеккет.

— Не получается, — возразил Дронго. — Яслышал, как возможный убийца бежал по лестнице. Чтобы подняться на первый этаж,нужно несколько секунд, от силы полминуты. А мистер Хашаб провел в джакузи какминимум пять минут.

— Очень справедливое замечание, — усмехнулсяХашаб. — Поэтому считайте, что я как потенциальный труп сразу исключаюсьиз этого списка.

— Не шутите, Хашаб, — резко сказал Симура, —речь идет о нашем товарище.

— Речь идет о нашей глупости, — возразилХашаб. — С самого начала было ясно, что убийца над нами издевается. Здесьвсего четыре женщины и четверо мужчин. Сэр Энтони не может бегать по лестницампри всем своем желании. Значит, нам нужно выбрать одного из восьмерых. Я ставлюна мужчину. Либо Полынов, либо Стивен Чапмен, либо Тиллих. Придурковатогоповара я исключаю, он может в лучшем случае поджарить птицу, но не человека.

— А женщина? — спросил Хеккет. — Вы не знаетековарство женщин, дорогой Хашаб. Вам кажется, что все они увлечены вашейнеотразимостью. Вы слишком им доверяете.

— Нет, не слишком, — возразил Хашаб. — У нихпросто нет конкретных мотивов. А у мужчин есть. Роберт мог с помощью Важевскогоразоблачить махинации Тиллиха, даже если предположить, что он встречался не смистером Симурой. У отца с сыном вообще были напряженные отношения. Оченьнапряженные, — подчеркнул Хашаб, — и вполне возможно, что Робертнанял Важевского убрать своего отца, а тот перекупил нашего погибшего друга.

— Вы должны уважать память покойного, — недовольнозаметил комиссар.

— Об этике мы поговорим в другом месте, — пообещалХашаб, — здесь не время и не место читать мораль. И наконец, Полынов,девушку которого отбил Роберт. Он мог ненавидеть эту семью, и вполне вероятно,что именно Важевский помог Полынову покончить с Робертом, разработав свойхитроумный план. А электричество вывел из строя сам Полынов, устроив короткоезамыкание. Не забывайте, как быстро он сумел отключить общий свет. Этот человекпонимает в электричестве лучше любого электрика. У всех троих были конкретныемотивы, а у женщин их нет.

— У миссис Бердсли могли быть мотивы, — возразилХеккет. — Покойный Роберт с ней встречался.

— Он встречался со многими женщинами, — напомнилХашаб. — Что касается Сюзан Бердсли, то она человек современных взглядов ине отказывала себе в удовольствии. Вряд ли такой человек может превратиться взлобного мстителя.

— Мне кажется, господа, что вы все время забываете ободном обстоятельстве, — вмешался Дронго. — Покушение на мальчика.Даже если кто-то и ненавидел Роберта Чапмена, даже если кто-то сумел таквиртуозно организовать его убийство, то почему тогда неизвестный хотел убить имальчика? Этому нет объяснений.

— Есть! — возразил Хашаб. — Тот же Полыновмог ненавидеть всю семью. И тем более сына Роберта. Или даже Стивен Чапмен.Может быть, у папаши Чапмена есть собственный сынишка от какой-нибудь молодойженщины и он совсем не спешит поделиться своим наследством с сыном Роберта.

— И поэтому он хотел убить своего внука? —насмешливо спросил Дронго.

— Это всего лишь гипотеза, — сразу нашелсяХашаб, — не нужно доводить все до абсурда.

— Вернемся еще раз к бассейну, — напомнилДоул. — Вы, Хашаб, все время были в бассейне. Где были вы, Хеккет?