Стечение обстоятельств - Иоанна Хмелевская Страница 40

— Вот уж не знаю. Сзади видели меня хорошо, а вот спереди... Один вроде мог и спереди увидеть. А что?

— А то, что лучше бы они не видели твоего лица. А с дежурным поговорить надо. Придется мне туда поехать. Я найду дом?

— Найти легко. Он рядом с виллой, на которой такая смешная башенка, сразу бросается в глаза...

— Что ты сказала? — воскликнула я.

— Я сказала — на соседнем доме очень заметная башенка.

— Кирпичная?

— Точно, кирпичная. А что?

— Не может быть!

Надо же, опять такое стечение обстоятельств! Тот самый Доминик, о котором рассказывала Алиция. Как все это взаимосвязано? Или просто случайность? Иоанна вопросительно смотрела на меня, . и я поспешила передать ей рассказ Алиции в далеком Аллероде. Реакция Иоанны была самая что ни на есть правильная:

— Представляешь, как бы обрадовались фараоны, если бы я им все это рассказала? Да я бы и медлить не стала, но сделаю это лишь после того, как лично проверю, что же находится в сумке Миколая. Ох, совсем забыла, надо же тебя угостить.

Иоанна засуетилась, принесла пиво, орешки и нарезанный сыр. Я смотрела на нее, а мысли были далеко. Точнее, в Виланове. Пчелка наверняка не врала, сумка была у того самого сотрудника камеры хранения, которому Иоанна ее и оставила. А он забрал ее домой... А может, Пчелка ошиблась, он забрал другую сумку? Вряд ли, профессия вырабатывает в девушках такого рода наблюдательность и цепкость, жизнь, можно сказать, заставляет, борьба за существование. Глупые и нерасторопные просто не выживут. Сумка — приманка. Кто приманку забросил, полиция или мафиози? Полиция сумку не нашла, это я знаю, остаются преступники. Может, из них тоже кто-нибудь видел, как дежурный забрал ее домой, может, просто обнаружили у него под стойкой, сообразили, что хозяйка рано или поздно явится за ней, и устроили засаду. Самый верный способ поймать вредную бабу, заставить отдать их сумку и заодно устранить ненужного свидетеля. Может, и дежурного устранят. Хотя, кто знает... Возможно, поверили тому, что сообщила негритянка, дескать, ошибка, сумка будет возвращена... Нет, риск остается в любом случае, и выходит, смерть дежурного будет на нашей с Иоанной совести...

Да, как ни прикидывай, получается, что без помощи полиции нам не обойтись, а полиция сразу потребует сумку Миколая, без нее и говорить с нами не будет. То есть говорить-то будет, может даже и с радостью, но ни о каком сотрудничестве и заикаться нельзя. Единственный, кто нам может помочь — Януш.

— А что с Янушем

— -спросила невестка. — Почему его нет и не будет? Где он?

— В Кракове. Занимается собственными делами. Он назначен душеприказчиком скончавшегося дяди, в Кракове собрался съезд наследников, вот он с ними и разбирается. Дядю похоронили, а дело о наследстве может тянуться долго. Не знаю, когда вернется.

— А позвонить ему можно?

— У меня нет его краковского телефона, мне и в голову не пришло, что он нам понадобится. Адреса покойного дяди я тоже не знаю. Правда, раз мы с ним были у краковского дядюшки, дом я бы нашла по памяти.

Мрачная невестка помрачнела еще больше. Отрезав кусочек сыра, она положила его себе на тарелку, но есть не стала, вспомнив о самой последней неприятности.

— Знаешь, та вредная баба, что жила напротив Миколая... Если пес воет у нее под дверью, что это значит, по-твоему?

Я чуть не подавилась своим куском сыра.

— О Езус-Мария, так они об этом говорили! На полуслове прервали разговор со мной и умчались как на пожар. Чужая собака выла под дверью некоей Копчик...

Мы с невесткой обменялись своими знаниями о воющей овчарке, и теперь уже помрачнела я. Действительно, плохо дело. Невестка раздраженно выкрикивала:

— Сколько я натерпелась из-за этой Анели Копчик, ты не представляешь. Миколай требовал, чтобы я всячески ее ублажала, была с ней вежлива, чуть ли не била поклоны перед ее глазком, не знаю уж, чего он так с ней носился. А я была в его квартире перед убийством, все меня видели, прикончила Миколая, а потом и бабу пристукнула. Как мне теперь из этого выпутаться? Все улики против меня. Разве что меня спасет чудо.

— Без Януша никакого чуда не будет, — решительно сказала я. — Они с радостью все на тебя навесят, ведь ты им столько неприятностей причинила.

— Ведь я же не нарочно, Боже мой! Случайно! Идиотское стечение обстоятельств!

— А это неважно, что наделала, то наделала. Надо нам связаться с Янушем, другого выхода я не вижу. Сам по себе он не вернется, торопиться ему нечего, он уверен, что я в Дании. Еду в Краков!

— Сегодня?

— Прямо сейчас. На поезде. Кажется, сегодня еще есть какой-то скорый, позвони в справочную. Постараюсь завтра же вернуться, может, вместе с ним. Ты же сиди в квартире тетки и носа не высовывай! Если тебя найдут, обязательно посадят.

— О сумке Миколая я все равно им не скажу. Откажусь давать показания и все!

— И ничего хорошего. Слушай, что бы такое сделать с твоей машиной? Если и дальше будет продолжаться все это дурацкое стечение обстоятельств, ее непременно свистнут вместе с Миколаевой сумкой. Может, мне ее забрать к себе, а машина... Бог с ней?

Невестка тем временем разыскала телефонную книгу под грудой журналов и приготовилась звонить в справочную. Услышав мой вопрос, она задумалась.

— Есть один знакомый гараж в Константине, — не очень уверенно произнесла ока. — Не знаю только, успеешь ли. У меня есть ключ от него, там мои знакомые строят себе дом, уже почти построен, сейчас они уехали, а ключ оставили мне, попросили принять в их отсутствие решетки для окон, должны были на днях привезти. Или лучше мне поехать?

— Нет, тебе нельзя. Звони же в справочную. Оказалось, поезд в Краков отправляется через два часа. Я не стала терять времени. Последний участок пути я проделала в сопровождении такси, взятого со стоянки в Константине. Водитель знал местность и быстро нашел нужный дом. Я поставила машину Иоанны в гараж при недоконченной вилле. Сумка с наркотиками осталась под сиденьем машины. На поезд я успела.

Дом краковского дядюшки я нашла довольно скоро, всего два раза ошиблась, Януша у тетки не оказалось. Я высказала свои соболезнования, принятые очень холодно, и узнала, что все наследники в данный момент пируют в китайском ресторанчике, в центре города.

Хозяйка, пожилая женщина с забинтованной ногой, с трудом передвигалась по дому с помощью двух палок. Она ввела меня в курс их семейных перипетий:

— Наследство не Бронека, Бронек был только его хранителем, сберег для молодежи, хранил долгие годы, ему все доверяли, знали, кристальной честности человек, в своем завещании расписал все подробно, что кому причитается, теперь они поделили и обмывают...

И мне в подробностях сообщили об этом грандиозном фамильном мероприятии. Я узнала многих представителей той самой «молодежи», большинству из которых далеко за пятьдесят и у которых были какие-то необоснованные претензии. Но Януш молодец, Янущ знает, как с ними ладить, Януш кого угодно убедит. Все остались довольны и вот теперь обмывают. Непросто было поделить наследство так, чтобы все остались довольны, но вот Янушу удалось, а поскольку Бронек столько лет хранил его для молодежи, ей, его вдове, следовало устроить прием по окончании этой операции, но она старая и немощная, Януш предложил устроить прием в ресторане, и вот теперь там обмывают. Она бы тоже поехала в ресторан, говорят очень приличный, и все ее просили, но вот ушибла колено, ни ходить не может, ни даже сидеть с согнутой ногой, куда она потащится? И вообще она, тетя, на диете, ей китайские блюда и раньше не нравились, всякие там бамбуковые червячки, она и не жалеет, что не поехала. А мне следует туда поехать, так как прямо после пира Янушек отправляется во Вроцлав, там осталась еще одна пожилая родственница из наследников, что не могла приехать в Краков, возраст уже не тот, а ей тоже что-то причитается, она, тетя, точно не знает, что именно...